Белые Мыши на Белом Снегу (СИ)

- Ничего, - она подняла задумчивые глаза. - Ты уверен, что это было необходимо, Эрик?

- Опять? Мы все обсудили, я объяснил тебе свои принципы... Что тебя не устраивает? Кто-то недавно говорил, что меня любит. Отказываешься от своих слов?

Тоня покачала головой:

- Не-а. Но я себя чувствую, как будто... как будто вижу все это в кино.

- Почему? То есть, я хочу сказать, в хорошем смысле или в плохом?

- В смысле, что все это не по-настоящему.

Я достал из кармана свою социальную карточку, открыл на странице "Состав семьи" и протянул своей жене:

- Читай. Черным по белому.

- Да мало ли что тут написано! - она досадливо отмахнулась. - Это все равно как-то не так должно происходить... не с таким настроением...

Я вспомнил свою свадьбу с Хилей и счастье, переполнявшее меня в тот незабываемый день, но тут же поймал себя на мысли, что в одну реку нельзя войти дважды, и сказал:

- А у нас все будет хорошо.

- М-да? - Тоня почесала под венком голову. - Ты даже не сказал, любишь ли меня.

- Может, в другой обстановке это выясним? - я покосился на водителя и обнял ее за плечи.

- Да как хочешь.

В поселке надрывались собаки, над дверью нашего барака развевался на ветру чистый, недавно выглаженный красный флаг. Заводской оркестр при виде грузовика заиграл чуть фальшиво какой-то торжественный марш, на улицу высыпала стайка Тониных подруг с гвоздиками в руках.

- Вот видишь, - я кивнул в окно. - У нас с тобой праздник.

В комнате уже накрыли стол и развесили бумажные гирлянды, там царила какая-то особенная радостная суета.

- Что это будет? - я невольно забился в угол, наблюдая, как совершенно незнакомые мне люди целуют мою жену в щеки.

- Что, что! Пьянка будет! - раскрасневшаяся, довольная, она уже позабыла о своем недавнем настроении.

- А Ремез тут зачем? - я разглядел у окна знакомую сверкающую лысину.

- Как же без Ремеза! - Тоня развела руками, весело уворачиваясь от какого-то розовощекого парня в нескладно сидящем костюме. - Он у нас везде и всегда!

- Ты на меня не злись! - Ремез уже добрался до меня и заключил в мощные объятия. - Я тогда глупость сказал! Довел ты меня своей вежливостью. Теперь вижу - был неправ! И прошу прощения!

- Ничего страшного, - я вынужденно улыбнулся.

- Второй брак, молодчина! - он отпустил меня и с силой хлопнул по плечу. - Вот это я понимаю!..

- Обязательно кричать, что этот брак - второй? - прошипела Тоня, пихая его в бок. - Вести себя не умеешь.

- Да ладно! - Ремез беззлобно скорчил ей рожу. - У тебя тоже второй, так что счет у вас - "один-один"! - он загоготал.

- Мы вообще-то не в футбол играем, - Тоня демонстративно взяла меня под руку. - Пойдем, Эрик, я тебя сейчас со всеми познакомлю.

Сейчас я почти не помню тот день. Действительно, была грандиозная пьянка, но я сидел среди всеобщего веселья трезвый и совсем одинокий, будто и не было никого вокруг. Нет, я не жалел о сделанном и надеялся на лучшее, но все же что-то горькое (а все и кричали нам - "Горько!") шевелилось в душе, задевая все царапины, которые в ней накопились, и причиняя боль. Ничего, оказывается, не зажило. Даже любовь - и та была жива, погребенная под слоем новых впечатлений и знакомств. И Ласка одиноко мяукал где-то в самом глубоком слое сознания. Самое странное - Зиманский вдруг поднял голову в лабиринте моей памяти и ласково погрозил оттуда пальцем: "Смотри, братишка, не ошибись на этот раз!". Вся жизнь, которой я жил до этого и которую потерял, смотрела на меня сотней блестящих глаз, укоряя и усмехаясь одновременно.

Было лишь одно чистое, незамутненное воспоминание, и за него я уцепился - дочь. Она не родилась, я даже не узнал, мальчика или девочку ждала Хиля, и ясноглазое дитя, которое я себе придумал, оставалось во мне чистым, не приносящим боли. Я все еще мечтал о ней, о слабенькой девочке с тонким профилем и прядью бесцветных волос, свисающей на лоб. Но теперь она не была похожа ни на бывшую мою жену, ни на новую, а только - на меня, пусть я и не могу назвать себя красивым. У меня обыкновенное лицо, прямой нос, серые глаза, русые волосы - таких, как я, на свете тысячи. "Папа" один раз сказал со смехом, что по словесному описанию примет меня невозможно найти - совсем ничего нет выдающегося. Но, если моя дочь родится точно такой же, стандартной - я буду только рад.

И сразу же пришла мысль: надо попробовать. Неизвестно, истек ли срок годности таблеток, но я не смог их выбросить и бережно хранил в коробке с документами, в отдельном бумажном пакете с биркой "Тесталамин". Тоня видела их и знала, что это такое, но ни разу не предложила мне принять хоть одну, словно боялась, что я отравлюсь.

- Хватит пить, - я заметил, что жена моя здорово набралась, и отобрал у нее бокал с вином. - Тем более, ты водку мешаешь черт знает с чем, тебе же плохо станет.

- Эрик! - она нежно обняла меня за шею, хвастливо поглядывая на гостей. - Ты такой заботливый! А моему бывшему... то есть, покойному... было глубоко наплевать, плохо мне или хорошо... Как мне все-таки с тобой повезло!

- Пошли, выйдем на улицу, - я поднял ее из-за стола. - Тебе проветриться надо.