Белые начинают и проигрывают

– Я уверена: и вам приходится нелегко, – чуть помолчав, продолжила Диана. Становилось понятно, что она не зачитывает ранее подготовленную речь. Принцесса говорила просто и искренно, от сердца: то, что чувствовала, что шло изнутри. – Каждое из ваших созвездий хотело бы получить права на разработку месторождений хай-джет. К сожалению, я не могу осчастливить вас всех! – Это уже походило на крик души. Диана изменилась – повзрослела за последнюю неделю, понимала теперь, что жизнь жестока, она делит на победителей и побежденных. Пройдут еще сутки, и лишь одна звездная система будет обожать принцессу Карэлеса, прочие – станут ненавидеть. – Милые мои! Я не могу осчастливить всех! Клянусь, если бы я знала, как это сделать, обязательно сделала бы! Я пригласила вас сюда, чтобы сказать: огромное спасибо! Сегодня мы в равном положении. Мы нервничаем, ждем итогов. Мы все питаем надежду на что-то лучшее, на будущее, которое не за горами. Завтра жизнь разделит нас на тех, кто счастлив, и… и остальных… – Диана хотела сказать об этом как-то по-другому, но ей не хватило сил. Она все понимала, искренне переживала. Поэтому окончание фразы вышло тихим, голос прозвучал печально. Но принцесса тут же собралась, чтобы закончить речь: – Милые друзья! Не хочу, чтобы вы ушли с обидой в сердце. Пожалуйста, помните об этом! Спасибо за то, что откликнулись на призыв Карэлеса! Спасибо, что приняли участие в нашем тендере! Завтра все будет по-другому, а сейчас мы в равном положении – верим в светлое будущее. Именно потому я устраиваю бал сегодня, пока нет ни победителей, ни проигравших. Так давайте не будем думать о плохом, о грустном! Спасибо вам! Бал начинается! Гуляйте! Веселитесь! Всю ночь для вас будут играть лучшие музыканты Карэлеса! Танцуйте! Угощайтесь прекрасными винами! Маэстро! Музыку, пожалуйста! – И она под восторженные аплодисменты, под одобрительный гул медленно сошла по широким ступеням вниз, к гостям.

Сатур фон Ниддл пару-тройку раз хлопнул в ладоши, ему тоже понравилась речь Дианы. Принцесса сделала лучшее, что могла сделать, – выступила искренно, правдиво, и это не могло не тронуть сердце, даже покрытое шрамами былых войн.

А Диана медленно шла по проходу, церемонно раскланиваясь с дипломатами. Каждый из них мечтал открыть бал танцем с принцессой, но она улыбалась и все шла вперед. Пока не добралась до каменной колонны. До Сатура фон Ниддла, который онемел от изумления… К чести барона, он быстро взял себя в руки, учтиво поклонился даме, выбравшей его для первого танца, обнял Диану за талию.

Грянул оркестр, ветер музыки унес скользящую по гребням аккордов пару далеко в океан, и где-то у линии горизонта остались дипломаты, их улыбки – радостные и удивленные. И князь Ольхонский, лицо которого перекосилось от бешенства.

– Не вы ли, барон, умоляли подарить танец? – не без кокетства поинтересовалась принцесса.

Она двигалась по паркету легко и плавно, изумительно тонко чувствуя мелодию. Фон Ниддл танцевал неплохо, но до литого совершенства Дианы ему было расти и расти. Все же он не учился в Хогварде и в его жилах не текла королевская кровь.

– Умолял, – согласился он.

– Тогда почему у вас такое лицо, барон? – Принцесса рассмеялась, обнажив ослепительно-белые зубы. – У вас такое лицо, Сатур, будто Матиас ударил еще раз…

Фон Ниддл расхохотался вслед за Дианой.

– Вы меня удивили, – чуть склонив голову, чистосердечно признался барон. – Я рассчитывал на танец, но никак не на первый. Он, можно сказать, знаковый… Теряюсь в догадках… Почему я?

– А между тем все очевидно. – Улыбка Дианы, прижимавшейся к партнеру, стала грустной. – Я не могла выбрать никого из послов: это поставило бы одну из звездных систем над другими прямо сейчас. Поступив так, я создала бы фаворита. При этом совершенно неважно, что заявки еще не изучены, – сразу поползли бы слухи, что все уже решено, до вскрытия конвертов. А вы… Вы не входите ни в одну дипломатическую команду, Сатур, потому что, если бы входили, всю последнюю неделю были бы здесь, где-то возле меня и Мэддока. Но вы не боролись за чьи-либо интересы. Значит, я выбрала просто кавалера, не возвысив одних над другими.

– Логично, – признал барон, при словах «создала бы фаворита» невольно вспомнивший об отношениях принцессы и Матса Стакера. – Вы, Диана, растете на глазах, становитесь мудрее. Впрочем, я проникся к вам уважением еще тогда, когда узнал, что за условия вы предложили конкурсантам. Это был абсолютно правильный ход – не просто существовать за счет сырья, а строить производства для глубокой переработки, то есть повышать уровень собственной экономики.

– Я тоже кризис-менеджер, как и вы, – заметила принцесса. – Отвечаю за народ Карэлеса. Сонный народ, за многие десятилетия отвыкший от серьезной борьбы. Я должна встряхнуть его, придать моей планете новый импульс, импульс развития.

– Преклоняюсь перед вашей решимостью, Диана, – серьезно сказал фон Ниддл, вновь поцеловав пальцы девушки. Он уже сбился со счета, какой раз за вечер сделал это.