Белые ночи

— Стой, не шевелись! — произнес Опанас. Он протянул руки, но вытащить Измаилджана не смог — сам стал погружаться в топь. Тогда, отпрянув в сторону, он начал быстро срезать ветки и класть их рядом с Измаилджаном. Но и это не помогало: настил из веток не мог выдержать тяжелого старшину.

Тем временем со своим отрядом подоспел Кауров.

Нечего было расспрашивать, что произошло. Положение погрузившегося по пояс Измаилджана было ясно без слов.

— За мной!

Чиж и Лунов побежали за Кауровым. В это время Измаилджан почувствовал себя хуже.

— Опанас ака[3]… — позвал он.

Опанас заметил, что Измаилджан в кровь искусал губы.

— Потерпи немного, сейчас вернутся. Не бросим тебя.

Прошло пять, десять и, наконец, пятнадцать минут. Страшно долго тянулось время. А Кауров все еще не возвращался. Ветки под Опанасом продолжали погружаться. Вода уже по щиколотки. Болела поясница, подгибались колени, но он крепко держал Измаилджана за руку.

— Товарищ старшина! А вдруг нас не найдут? — прошептал Измаилджан. Голос его дрожал.

Тот, кто-в жестоких боях спорил со смертью, сейчас был совершенно бессилен. Представить только, твой друг умирает медленной смертью, в полном сознании. Измаилджану казалось, что у него отнялась нижняя половина тела. Еще немного — и мертвый холод скует всю грудь, вода дойдет до шеи, подбородка, а сознание будет по-прежнему ясным. До самой последней минуты, цепенея от ужаса, он будет чувствовать, как эта коварная топь с диким злорадством высасывает из него жизнь.

— Найдут, непременно найдут, — утешал Оианас. Но его слова плохо доходили до сознания Измаилджана. Он то впадал в забытье, то принимался шептать что-то. Товарищи все еще не возвращались. Опанас встревожился. Неужели он даст погибнуть другу? Бывалый солдат старался не выдать своей тревоги, не смотреть в глаза Измаилджану.

Было удивительно, как до сих пор Измаилджан не огласил болото истошным криком.

Кауров и Лунов, оба перепачканные, появились с длинным бревном на плечах, когда Измаилджан и Опанас уже оцепенели.

Бревно подкатили к Измаилджану. Кауров и Лунов проползли по бревну, подхватили Измаилджана под мышку и, одновременно взявшись за его ремень, стали тянуть. Только после нескольких попыток Кауров, Грай и Лунов сумели освободить друга.

Измаилджан был без сознания. Лейтенант приказал растирать его, а сам приоткрыл ему рот и влил из фляги глоток вина.

Когда Измаилджан очнулся, минуты две он никак не мог сообразить, где находится. Над ним склонились его друзья. Но что они хотят с ним делать? Почему так пристально смотрят?

— Ну, дружок, поднимись, пора в дорогу, — сказал Опанас как ни в чем не бывало. Измаилджан приподнялся и осмотрелся. Перед глазами еще стоял туман, но голова перестала кружиться. К радости товарищей, Измаилджан встал на ноги, и тут-то обнаружилось, что на нем нет сапог. Они так и остались на дне болота.

— Ребята, а где Чиж? — удивился старшина. — Он же ушел с вами!

— Неужели и его засосало?

— Побежали!

Но не успели разведчики отойти, из кустов показалась низенькая фигурка Чижа. С него в три ручья лил пот.

— В полверсте — немцы! — сообщил он, задыхаясь.

— Не может быть! Откуда они?

— Своими глазами видел! Одного засосало. Другие пытались выручить, а потом сами же потопили.

— Куда они ушли?

— На северо-запад. Я подходил к тому немцу. У него только одна рука торчит из болота. Вот его погон.

Тонкие черные брови лейтенанта Каурова сошлись на переносице. Мысли бешено закружились. Какие это немцы? Те ли, что были на каменной гряде? Или же другая группа? А Мубаракшин и Володаров? Сумели ли спастись?

Подумав, Кауров пришел к твердому решению.

— Немцы смекнули, что они обмануты, и сейчас преследуют нас, — рассуждал он вслух. — Но они не рискнули переправиться через болото и повернули обратно. Не так ли, Чиж?

— Так точно, товарищ командир.

— А нам во что бы то ни стало надо переправиться через болото. Не будем задерживаться. Каждая минута дорога.

Минеры не прошли и километра, как начались сплошные болота. Опанас и Чиж, двигавшиеся в голове отряда, сбились с ног, пока искали тропинку. На каждом шагу они проваливались по колено в трясину. Впереди ни кочки, ни кустика.

— Что же делать? — спросил Чиж. Опанас промолчал. Кусая кончики усов, он следил за длинноногой цаплей, одиноко разгуливавшей по болоту. Дышал Опанас тяжело, как загнанный охотниками медведь, стоял согнувшись, чтоб мешки удобнее лежали на спине. Глаза его, утратив свою обычную мягкую голубизну, лукаво заблестели.

Кауров, Лунов и Юлдашев тоже задумались. Кауров ткнул под ноги тростинку. Она вся ушла в жидкую кашицу.

— Надо болотные лыжи ладить. А не то пропадем, — сказал Опанас немного погодя.

Лейтенант согласился с ним. Немного отойдя назад, минеры стали плести из лоз болотные лыжи.

Чиж потоптался на месте:

— Ну чем мы хуже цапли?

Опанас Грай улыбнулся, но рассказывать не стал, что именно цапля навела его на мысль смастерить лыжи.

Снова тронулись в путь, Идти было трудно, зато ноги вязли не так глубоко. Минеры воспрянули духом. Однако через два-три километра травяной покров на болоте совсем исчез. Идущий впереди Чиж произнес: