Белые ночи

Внезапно послышались чьи-то шаги, и на тропинке, всего метрах в трех-четырех от минеров, показались два немца с ящиками за спиной. Опанас и Чиж затаили дыхание. Те, не замечая их, прошли шагов двадцать — тридцать и сели отдохнуть. Бесшумно уничтожить двух немцев — дело пустяковое. Но можно ли рисковать, если заранее знаешь, что враги, обнаружив убитых, поднимут тревогу. Терпите, минеры, терпите. И пока фрицы рядом, вам и пошевелиться нельзя. А они, как назло, продолжали сидеть, попыхивая сигаретами, и беззаботно болтать.

Внезапно затрещала ветка под коленом Чижа. Неосторожность могла привести к печальному концу. Опанас протянул руку к финке…

Но то ли немцы не удостоили вниманием этот треск, то ли были туговаты на ухо — как бы то ни было, а они спокойно докурили свои сигареты и пошли дальше.

Когда немцы удалились, минеры подползли к своей цели еще ближе. На фоне неба четко вырисовывались перила. По мосту прохаживался часовой. Внизу сверкала вода. Землянки, доты возле моста и зенитные батареи не были доступны наблюдению. Разведчики решили ползти дальше. Но впереди открытый участок. К тому же то и дело на тропинке появляются гитлеровцы.

«Что же делать? Без хитрости не обойтись», — напряженно думал Грай, однако ничего путного на ум не шло.

Неожиданно послышался нарастающий гул. Старшина вскинул голову.

— Наши штурмовики! — прошептал Чиж, отличавшийся острым зрением.

У немцев объявили тревогу. Загрохотали зенитки.

— Наши прилетели штурмовать шоссе! — радовался Чиж. Но Грай, кажется, ничего не слышал. В голове его зрел дерзкий план. Немцы, без сомнения, сейчас сосредоточили все свое внимание на самолетах. Нельзя упускать такой момент!

— Чиж, дорогой, лезь на дерево, — прошептал по-отцовски ласково Опанас. — Все примечай, все запомни.

— Сейчас полезу, — ответил Чиж, словно речь шла о том, чтоб достать яйца из вороньего гнезда.

У Опанаса на лбу выступил холодный пот. Шутка ли — во вражеском лагере, под самым носом противника забраться на вершину дерева. Если заметят, снимут одним выстрелом. Но Чиж и не думал об опасности, С ловкостью кошки он взобрался на дерево и притаился среди ветвей.

С вершины огромной сосны Чижу было видно все, что творилось на шоссе. На обочине дороги, в канавах, как спичечные коробки, пылали десятки автомашин. Когда один из штурмовиков взмывал вверх, другой разворачивался и, пикируя, обрушивал на голову противника свинцовый дождь. Немецкие зенитки беспрерывно вели огонь. Чиж заметил землянки и будки часовых. Доты на том и этом конце моста были видны как на ладони. Берег реки был крут и окаймлен кустами. «К мосту придется пробираться через этот кустарник», — решил Чиж.

Он благополучно спустился с сосны. Опанас принял его в свои объятия и радостно потрепал по спине. Но расспрашивать не стал: он был более чем уверен, что зоркие глаза Чижа не подведут.

Лейтенант Кауров остался доволен полученными сведениями. Он разработал план взрыва моста и, чтобы уяснить некоторые детали, отправил в разведку следующую пару. Пока дела шли неплохо. Однако действия штурмовиков оказались для Каурова неожиданными.

«Неужели, — думал он, — наши уже начали наступление?».

Вскоре Лунов и Юлдашев вернулись из разведки и сообщили: немцы на мосту и возле землянок усилили охрану. На шоссе возобновилось движение. Но машины шли не поодиночке, а целыми колоннами.

Лейтенант посмотрел на часы. Скоро двенадцать. Через два часа мост надо взорвать. Время подходящее, большинство гитлеровцев ночью будет отдыхать.

А в это время отряд Густава Ланге остановился в двух километрах от водопада. В сопровождении двух солдат Ланге направился в пещеру.

8. Джигангир приступает к спасению Саши

Очутившись на свободе, Джигангир кинулся в глубину леса. Колючие ветки исцарапали ему лицо и руки, острые сучья в клочья изорвали одежду. Но, разгоряченный, он ничего не замечал. Он даже не почувствовал боли, сильно ушибив ногу о камень.

Выстрелы стихли. Джигангир остановился на краю большой поляны, чтобы перевести дух. Он дрожал всем телом. Глаза тревожно бегали по сторонам. Не верилось, что пришло спасение. У него в руках немецкий автомат. Он столкнул в овраг немца-конвоира — неужели все это не сон?

Постепенно Джигангир успокоился. Лишь теперь он поверил в свое спасение.

— Спасен, спасен! — шептал он, обнимая стволы деревьев.

Но вот вспомнил о Саше, и радости как не бывало.

Через мгновенье он бежал обратно — будь что будет!

Заметив конвоировавших Сашу немцев, Джигангир выпустил очередь из автомата. Двое фашистов упали замертво.

События развертывались так быстро, что впоследствии Джигангир с трудом воскрешал их в памяти. Он стрелял — немцы стреляли. Он кричал — немцы кричали.

Разъяренный Джигангир несколько раз нападал на фашистов. Боясь засады, гитлеровцы продолжали путь сомкнутой группой. Им было невдомек, что на них нападает не отряд советских бойцов, а только один смельчак.

Ланге, бледный, как мертвец, подгонял своих солдат.

Наконец, Джигангир опомнился. Вокруг ни души. Сашу увели. Сам Джигангир чудом остался цел. Он прислонился к толстой сосне.