Белые раджи

Иногда приходило письмо от раджи: «дорогой племянник» - приказы и выговоры, или «дорогой сын» - письмо от родителей, всегда больше любивших его братьев и особенно сестру Ивлин, позднее младшее дитя. Порою - сигнал тревоги и короткая стычка. Каждое утро составление рапорта, через каждые три дня приезд старухи-прачки, приплывавшей на своей лодке из прибрежной деревушки Луанг, состоявшей из одного ламина и сада тапиоки с рывшимися в земле курами. Прачка рассказывала смешные истории и делала исполненные здравомыслия и житейской мудрости ироничные замечания, поэтому Чарльз встречал ее сам. Она была его беззубой Шахразадой, и он с радостью слушал, как о прибытии старухи тягучим голосом возвещал часовой.

— Прачка!... Пропустить...

Из-за мутной речной воды белье никогда не было белым, но всегда оставалось чистым, пахло травами и костром.

— Прачка!.. Пропустить...

Она приходила веселая, с большой корзиной на голове, и приносила новости из ламина, а порой даже гостинец - овощи. Это стало правилом.

— Прачка!.. Пропустить...

Удивившись, что не услышал старый дребезжащий голос, Чарльз поднял голову. Перед ним стояла даячка лет шестнадцати с бельевой корзиной на голове и фруктовой корзинкой в руке. Тетка вчера умерла от укуса змеи и, если туан позволит, обстирывать его впредь буду я.

— Как тебя зовут?

— Мавар.

Он взял корзину, заплатил девушке и передал мешок с ношеным бельем. Чарльз с большой грустью подумал о старухе.

— Прачка!.. Пропустить...

Свеженькая Мавар приходила в обтягивавшем бедра блеклом саронге. Как и у всех даякских женщин, ноги у нее были короткие и сильные, но золотистый бюст с маленькими заостренными грудями отличался юным изяществом, а великолепные волосы цвета закаленной стали ниспадали до самого пояса, если только девушка не завязывала их в узел. Лоб был высокий, и при громком искреннем смехе обнажались крепкие, белые, как очищенный миндаль, немного выступающие вперед зубы. По примеру своей тети, Мавар любила рассказывать, умела давать простые и точные описания. Чарльз к ней вскоре привык, и когда часовой возвещал о прибытии прачки, лицо англичанина сияло.

Сидя на веранде, Мавар крупными стежками штопала его одежду, перекусывая нитку зубами.. Чарльз смотрел на девушку, а она с улыбкой поднимала глаза на него. Мавар знакомила его с лесом и дикими зверьми. В древесных дуплах жила дурнопахнущая белоснежная лунная крыса; ветви мангровых деревьев обвивала своими кольцами змея-кошка; там водились радужная и пурпурная змеи, ну и, конечно, смертельный крайт с толстыми черными полосками. Птицы: смеющаяся на верхушках драцен хохлатая сойка; висящий вниз головой зеленый лорикет; дронго с металлическим оперением и умеющий становиться невидимым глазчатый аргус. Чарльз слушал истории о заколдованных деревьях; о передвигавшемся без чужой помощи оружии, которое убивает жертв, пронзая их тени; о неожиданно превращавшихся в волосатых призраков людях, которые, побыв пару месяцев орангутангами, вновь возвращались в племя к обыденной жизни. Мавар учила его песням и объясняла цикличный рост дикого риса, рассказывала, как его срезают кетапом с округлым лезвием, сушат и хранят в бочках из коры. Вопросы Чарльза, как и вопросы Мавар, никогда не оставались без ответа.

Шрам на правой лодыжке? Это случилось, когда она была маленькой: паук отложил под кожу яйца. Пауки так часто делают, и это очень, очень больно - приходится вскрывать и чистить. Книги? Да, она уже видела одну, черную-пречерную, когда приходил миссионер.

— Голландец?.. Англичанин?..

Она в недоумении развела руками, а затем, утерев выступившие от смеха слезы и обнажив все великолепие своих крепких зубов и розовой глотки, с обилием мельчайших подробностей рассказала о миссионере. Волосы у Чарльза на затылке встали дыбом. «Настоящая дикарка, - подумал он, - но такая милая».

— Поделом ему, - с умудренным видом заключила она. - Чтоб не повадно было духов оскорблять ...

В дни, когда должна была прийти Мавар, Чарльз нередко ловил себя на том, что поглядывает на большую позолоченную «луковицу»: девушка любила слушать ее секундную стрелку. Однажды вечером он попросил ее остаться на ночь. Она с улыбкой притянула его к груди. Из-за глинистой речной воды, в которой девушки трижды в день омывали тела сандалом и ванилью, кожа ее была бархатистой. Она была непритязательным диким цветком с изысканным ароматом.

Однажды она пришла, сияя от гордости. Через Луанг проходил китайский коробейник, и она купила себе саронг с необычным рисунком, какого не было ни у одной другой девушки. То была ткань для мучного мешка - довольно тонкое бязевое полотно с отпечатком цвета индиго: THE SUN. Rice Flour I^st Choice. Wong & Tang Mills. Singapore. Проступавшее на нем изображение солнца случайно оказалось как раз на уровне маленькой задницы. Мавар несколько раз повторила, что саронг - необыкновенный, вскользь намекнув на высокую цену и добавив, что ткань не линяет даже при стирке. Поэтому она очень дорожила платьем.