Белые степи

От неожиданности и от счастливого спасения я не знал, как ответить, растерялся, ни бэ ни мэ. Он рассмеялся, порвал протокол. Меня отвезли в типографию, закрыли в кабинете, почему-то поставили охрану, и всю ночь я замазывал эти злосчастные царапины. До сих пор они у меня перед глазами пляшут, все еще мерещатся. Над самым последним номером уснул мертвецким сном…

Прожила семья в городе почти восемь лет. Часть лета проводили в Худайбердино – косили сено для коровы и овечек хозяйства матери. То старшая дочь Закия, то Галима, оторванные от своей семьи, жили всю зиму с бабушкой в деревне.

Городская жизнь по-разному повлияла на семью. Ислам, работая в газете, был постоянно окружен активом района. Постоянно совершал поездки по району, знакомился с людьми и… много красивых женщин его окружали. Не знала тогда Салима, что его часто стали обуревать сомнения: не рано ли он женился, не рано ли нарожали они столько детей, ведь большая семья становилась обузой для его дальнейшего роста. Он чувствовал, что смог бы стать большим руководителем. Его природная общительность, умение располагать к себе людей, находить неожиданные решения, его энергия и трудолюбие, настырность уже в редакции давали свои плоды. Надо бы двигаться дальше.

Не знала тогда Салима, что однажды, обуреваемый такими сомнениями, Ислам вышел с работы и ноги сами его понесли к новому кинотеатру «Металлург». Вокруг него уже выросли каменные трехэтажки, образовалась площадь с фонтаном, скамейками; парк за кинотеатром и фонтан стали местом прогулок и встреч горожан. Он уселся на скамейку и стал внимательно рассматривать проходящих мимо и прогуливающихся женщин. Он мысленно дал себе установку: если увидит женщину милее, красивее, привлекательнее Салимы, то бросит все и займется своей карьерой.

Много их прошло перед глазами. Вот стройная, фигурка точеная, вроде бы и красивая, но уж очень прилипчивый у нее взгляд, неприятна. Вот кудряшка, смугленькая, видно, что смешливая хохотушка, весело будет с ней за застольями, но умелая ли она хозяйка? Лица, лица, фигуры, ножки, талии, волосы… Долго он сидел, смотрел, анализировал, но так и не увидел ту, что превзошла бы его Салиму. Нет, она единственная. Бросив все сомнения, с легкой душой он вернулся домой. Неожиданно для Салимы с порога крепко обнял ее, расцеловал и весь вечер весело играл с дочками, шутил, балагурил, придумывал всякие игры.

Еще одно обстоятельство придавало этой жизни в городе привлекательности – хорошие соседи. Самыми частыми завсегдатаями в веселых застольях и почти родными тогда стали Шариповы. Глава семьи Гали – крепкий, черноволосый, с добрым и мясистым лицом, с неизменными очками с толстыми линзами в черной оправе, был заведующим районо. Его жена Фарида – чистоплотная, добрая и интеллигентная женщина – работала в райсовете. Они души не чаяли в детях Ислама и Салимы, так как бог так и не дал им своих детей. Добротную, богато по тем временам обставленную квартиру не оглашали крики, смех и возня детей, и потому они очень привязались к дочерям соседей.

Дочери же – Закия, Галима, Лиля и еще совсем несмышленая Земфира часто играли в саду в домохозяек – «варили» супы из трав, нарезали салаты из стеблей одуванчика, «заваривали чай» из лепестков растущих в саду цветов. Все это расставляли на садовом столике, где по вечерам в свободное время соседи играли в шахматы или резались в карты. И вот сосед Гали, несмотря на свою высокую должность, часто сам как ребенок подключался к этим играм – с удовольствием садился за стол и, нахваливая, восторгаясь умением детей, причмокивая «ел» и «пил» все, чем его угощали девчата, а те и рады стараться! В эти минуты в нем нельзя было узнать грозного и строгого начальника, перед которым трепетали директора школ и учителя всего района.

Еще одной любимой игрой детей была игра в модниц. Им всем нравилось, как одевается жена заведующего райсоветом Мастура-апай – высокая, стройная, с копной светлых волос, в ладном модном платье, она гарцевала в туфлях на высоких каблуках, что было редкостью в те времена. И вот дети, подражая ей, к своим башмачкам с большими усилиями привязывали пустые деревянные катушки от ниток, нарядившись во все красивое, шли по деревянному тротуару до «города» – к каменным домам, стараясь так же цокать каблучками по доскам тротуара, как соседка. Если в это время навстречу с работы шел Гали-агай, то издалека начинал ими восторгаться, хлопать в ладоши и, изображая галантного кавалера, кланялся им. Потом целовал каждой из них по очереди ручки, брал на руки и кружил над головой.