Белые стяги победы

Снегопад, наверняка последний для этой весны, закончился еще на закате, но тонкая пелена снега осталась и на земле, и на успевших покрыться маленькими листочками деревьях. Вступив под бело-зеленые кроны, Джадия невольно поежилась, и даже поднесла факел поближе к лицу.

Тропинку, ведущую на вершину самого вроде бы обычного холма, она знала хорошо, но никогда не бывала тут ночью. Здесь, в пустынной местности на окраине герцогства Геверс, прятался главный храм тех, кто поклонялся Темному Жрецу и его сестрам, и о нем знали немногие из верующих.

Сама девушка попала в это святилище лишь три года назад, после того, как стала одной из избранных. Она дала клятву и начала готовиться к тому, чтобы воспринять тайное знание, доступное лишь жрецам.

Сегодня предстоял последний этап, торжественная церемония посвящения, и Джадия волновалась. Ведший ее старик, сморщенный и маленький, точно гном, наоборот, казался спокойным и довольным жизнью, и даже время от времени, оборачиваясь, подмигивал девушке.

По узенькому мостику они перешли ручей, и начали подниматься к вершине. Миновали два установленных по бокам от тропы черных камня-стража, и те показали, что не спят, на мгновение окутались темно-багровым сиянием, опасным для зрения и рассудка недостойных.

Открылась круглая площадка, окруженная исполинскими дубами, а в ее центре – валун размером с хижину, черный, точно измазанный сажей, но весь усыпанный мелкими кристалликами кварца.

– Истина явлена! – громким и неожиданно мощным голосом объявил старик, и из сумрака под деревьями выступили прочие жрецы: пожилые, но крепкие, в ритуальных черных хламидах, украшенных алыми и фиолетовыми кругами, и с диадемами Власти на головах.

На поясах у всех болтались ножи, двое служителей покрепче держали девочку лет десяти, связанную, с кляпом во рту, еще у одного в руке была большая корзина с крышкой.

– Явлена, милостью Темного Жреца, – сказал самый старый, с гривой седых волос. – Готова ли ты к тому, что предстоит тебе принять, женщина, ибо эта тяжесть не по плечу слабым, не по силам робким?

Весь ритуал Джадия знала наизусть, и она отвечала так, как и должна была, без нахальства, но в то же время достойно. Затем смотрела, как загораются один за другим факелы, и начинают играть бликами кристаллы, словно вплавленные в бока огромного валуна.

– А теперь раздевайся, – велел ее проводник, и девушка невольно вздрогнула.

Да, верно, Большое Испытание необходимо проходить, не имея при себе ничего мирского. Понятное дело, холодно и сыро, но все в руках Темного Жреца, и он ограждает тех, кто в него верит.

Джадия медленно разоблачилась, а когда осталась нагишом, по коже ее побежали мурашки. Поспешно натянула выданную ей хламиду, точно такую же, как у служителей, только без кругов, и вдела ноги в лапти, сплетенные из лыка, нарванного на склонах священного холма.

– Иди сюда, – сказал старейший из жрецов. – Встань спиной к Оку и закрой глаза.

Девушка повиновалась, сквозь тонкую ткань ощутила прикосновение угловатого, но теплого камня. С трепетом вспомнила, что если холм целиком принадлежит не только этому миру, но и иному, то валун считается частью плоти Темного Жреца, его воплощенным, облеченным плотью глазом.

– Запросим же милости и мудрости, – нараспев произнес старейший жрец, и она даже сквозь опущенные веки увидела, как изменилось пламя факелов, образовавших кольцо вокруг Ока: языки его потемнели, вытянулись и затрепетали в полном безветрии, сделались Черным Огнем.

Камень за спиной Джадии раскалился, а затем словно вовсе исчез, и она почувствовала на себе тяжелый, нечеловеческий взгляд, исходивший откуда-то снизу. Темный Жрец явился, чтобы принять участие в церемонии.

– Готова ли ты? – спросил вроде бы старший жрец, но голос его прозвучал искаженно и смазано, будто с помощью одного набора губ и языка пытались говорить два существа.

– Да, – ответила девушка.

Боль, пронзившая ее тело, напомнила о тех временах, когда она проходила обучение в гильдейской школе – непонятно откуда исходящая, неизвестно чем причиненная, и в то же время заставляющая дрожать в агонии каждую частичку тела. Первая ступень Большого Испытания – показать стойкость.

Джадия вздрогнула, но не издала ни звука, и словно невидимые челюсти принялись рвать ее плоть. Толстое сверло вонзилось в позвоночник снизу, и пошло вверх, с хрустом дробя позвонки, заныли все до единого зубы, да так, что свело челюсти, и она оказалась не в силах вдохнуть.

Девушка почти с благодарностью вспомнила о наставниках, особенно о мастере Чако. Подумала, что после такого даже пытки в подвалах инквизиции покажутся ласками, и тут боль исчезла.

Ее тело охватило наслаждение, такое сильное, какого она никогда не испытывала, хотя порой не отказывала себе в удовольствии соития с мужчиной, даже с мужчинами опытными, умелыми и сильными. По бокам заструился пот, грудь напряглась, а низ живота сотрясли невероятно сильные спазмы.

Это тоже проверка – устоять перед тем, что тебе неприятно и противно, перед мукой и болью можно и на упрямстве, а вот преодолеть блаженство, не отдаться ему куда сложнее.