Белые велосипеды: как делали музыку в 60-е [CoolLib]

Я устроил ансамблю контракт с фирмой Polydor (дизайн конверта сделал Дэнни Холперин), кроме того, мое агентство взяло на себя задачу организовывать им выступления. Для меня было совершенно очевидно, что МакГрегор с товарищами играют музыку более живую, чем кто-либо еще на британской джазовой сцене, но именно это и оказалось частью проблемы. Находясь в Южной Африке, они мечтали об Англии, где протесты против аппартеида были постоянным явлением и воцарилось расовое равенство. Они представляли себе, как будут встречаться с американскими и британскими музыкантами, играть совместные джемы и обмениваться идеями. Но британцы, как только осознали, что это музыкальное многоцветье не просто пробудет в Лондоне две недели и тут же уедет обратно в Африку, почувствовали угрозу. Как и британские джазмены, The Blue Notes изучили классический американский канон, но на этом не остановились, а стали без всякого стеснения вносить в музыку свою собственную южноафриканскую культуру. Поэтому большинство британских джазовых музыкантов того периода по сравнению с ними звучали вторично. (Дэнни Томпсон был единственным, кто вообразил себе сплав танца моррис и джаза, но об этом помалкивал.) Приезжавшие американцы были не намного лучше — большинство отклоняло просьбы поджемовать. Исключением были, конечно же, The Ayler Brothers, которые тусовались с южноафриканцами неделями. МакГрегор и его товарищи отчаянно тосковали, что были так далеко от дома, и их состояние проявлялось в поведении, которое все только усложняло: музыканты напивались, опаздывали, кричали на промоутеров. На учтивой британской сцене нетерпеливость и невоздержанность оставались без вознаграждения. С другой стороны, обратной дороги в Южную Африку не было: законы аппартеида ужесточились, что сделало гастроли, которые они устраивали в начале шестидесятых, невозможными. В результате Крис начал работать сольно и со своим многонациональным биг-бэндом Brotherhood of Breath. Джонни перебрался в Копенгаген и подсел на героин. Потом Монгези заболел туберкулезом: считается, что современная медицина может справиться с этой болезнью, но вылечить тощего Монкса оказалась не в состоянии, и он умер.

В ранние годы существования The Blue Notes наибольший восторг публики вызывала игра на саксофоне Дуду Пуквана Насколько Крис сочетал дух Эллингтона с роялем в стиле госпела, Бартоком, Монком и анархией Сесила Тейлора, настолько же Дуду смешивал тауншип-джайв с Джонни Ходжесом и Альбертом Эйлером. Оба создавали музыку, в которой сильно чувствовались транскейские корни. Я проводил вечера в квартире Дуду рядом с Кингз-кросс, слушая его пластинки с записями музыки мбаканга[209] и квела; у него были все хиты Споукса Машияне. Мы с Дуду замыслили сплав тауншип-джайва и рока, который занял бы место, ныне принадлежащее альбому Graceland, на добрых пятнадцать лет раньше него. Дуду научил Ричарда Томпсона и Саймона Никола играть зулусские гитарные ритмы, кроме того, мы завербовали изгнанных южноафриканских звезд Manhattan brothers для вокальных партий. Результат работы не всегда нас устраивал, но продвижение определенно было. И мы решили взять пластинку в том виде, в каком она была, в Йоханнесбург. Там у меня появилась бы возможность внимательнее послушать и лучше понять эту музыку, а Дуду смог бы познакомиться с тем, что появилось на местной сцене за время его отсутствия. Вдобавок мне, возможно, удалось бы продать права на издание альбома в Южной Африке.

В 1970-м Южная Африка в точности соответствовала той славе, что шла о ней по миру. Я видел, как белые водители грузовиков, остановившихся на красный свет, плевали на черных пешеходов, переходивших дорогу перед ними. Однажды, когда я пошел в кино, то увидел чернокожих пассажиров, ожидавших на остановке автобус на Соуэто. Когда я вышел из кинотеатра, они все еще были на том же месте, в то время как пустые автобусы для белых проезжали мимо один за другим. Фильм назывался «Поторопи закат», в нем рассказывалось о том, как белые и черные бедняки на американском Юге действовали сообща Либеральная публика освистала тот момент, когда из фильма были неуклюже вырезаны объятия Джейн Фонды и Дайан Кэрролл, и приветствовала оптимистический финал, полный расовой гармонии. А потом прошествовала мимо нищих снаружи кинотеатра, едва бросив на них взгляд.

Я не смог получить разрешение посетить Соуэто, но мы с Дуду каждый день встречались в Dorkay House, штаб-квартире «Союза черных музыкантов», и я играл в снукер и настольный теннис в клубе Bantu Men’s Club, находившемся рядом. Театральная и музыкальная сцена подвергались давлению, поэтому клуб был полон безработных актеров и музыкантов. Я никогда не забуду, как ко мне подошли мужчины в лохмотьях и спросили, видел ли я новую пьесу Гарольда Пинтера[210] в театру «Рояйл Корт» или слышал ли новую пластинку Майлза Дэвиса.