Белые велосипеды: как делали музыку в 60-е [CoolLib]

Фракцию радикалов возглавлял Мик Фаррен. Однажды снежной ночью в январе Хоппи потащил меня в Шоредич послушать группу Мика The Social Deviants. Их описание, сделанное Хоппи, мне не очень-то понравилось. А когда мы вошли в холодный сырой полуподвал и мельком увидели гигантскую афроприческу белого парня Мика и его угрюмых товарищей по группе, прослушивание показалось мне еще более бесперспективным, если такое вообще было возможно. В этом рассказе нет никакого неожиданного поворота — играли они так же плохо, как и выглядели. Пение Мика было лишено мелодичности, а его группа с трудом могла совладать со своими инструментами. В тот раз Хоппи уступил, но своим безошибочным чутьем распознал в Фаррене бойца, который и хочет и может. Я же сказал, что The Deviants будут играть в UFO только через мой труп.

Как я и предполагал, Мик сделал себя незаменимым Он видел, что девушки, принимающие плату за вход в UFO, совершенно беспомощны. Мик взял кассу в свои руки, в то время как его товарищи из The Deviants помогали в качестве сторожей у запасного выхода. Каждую неделю он спрашивал меня, когда они смогут выступить. Бывали моменты, когда Фаррен забывался и признавал, что с музыкальной точки зрения его группа полное дерьмо, но в его сознании эту деталь перевешивала их преданность делу. Думаю, Мик также воображал, что как только он в своих узких джинсах и с мега-прической примется расхаживать по сцене UFO с важным видом, поклонение женской части аудитории будет ему обеспечено. Несмотря на мои продолжавшиеся отказы пятнать ими нашу сцену, Мик и его ребята стали ключевым элементом в команде моих помощников. Они могли безукоризненно справляться со все увеличивавшейся и увеличивавшейся толпой зрителей, и в конце концов я сдался. Вы можете видеть название The Social Deviants в списке выступающих за 14 апреля 1967 года. По крайней мере, я продержался три месяца.

Несмотря на различавшиеся представления о том, в чем состоит революция, атмосфера братской любви была в 1967-м вездесущей: люди по большому счету относились друг к другу очень хорошо. Большинство хиппи скорее жалели «добропорядочных», чем ненавидели их. Предполагаю, что этому способствовало то, что большую часть времени мы были «под кайфом». Другим фактором был Хоппи. Большинство движений вначале сплачиваются вокруг воодушевляющего лидера, и наше не было исключением Трудно переоценить то влияние, которое Хоппи имел на сообщество Подполья, начиная с открытия London Free School в октябре 1965-го и до того, как его посадили в тюрьму в июне 1967-го. В LFS, потом в IT и UFO его увлеченность музыкой и революцией сглаживала большинство разногласий. Он предлагал изящный компромисс или указывал на решение так ясно и благожелательно, что сторона, чье предложение отвергалось, никогда не чувствовала себя униженной.

Вокруг каждого из нас собирались многочисленные группы поддержки: его радикалы, которые упорно трудились, выполняя большой объем работы и для IT, и для UFO; мои любители музыки, готовые к любому новому вызову своим глазам и ушам Хоппи и я видели в этой двойственности источник силы, а не проблему и всегда были полностью уверены друг в друге.

Напряженность нарастала по мере того, как наших завсегдатаев вытесняли из клуба, становившегося все более и более популярным, и приближался день июньского судебного разбирательства по делу Хоппи. Ничто так не символизировало в глазах радикалов мое отступничество, как приглашение The Move. С тех пор как клуб стал пользоваться успехом, я решил познакомить нашу публику с моими любимыми «псевдопсиходелистами». Когда сотрудники UFO об этом услышали, они ужаснулись. Нас и так уже затопили «хиппи выходного дня», которые перед тем, как прийти на вечеринку, скорее пропускали стаканчик пива, нежели глотали таблетку лучшего из препаратов Sandoz. Когда настал вечер, клуб был набит битком, и группа играла довольно неплохо, но маленькая сцена их сковывала, и, возможно, аудитория тоже. Это был хороший вечер, но не выдающийся.