Белые волки. Часть 3. Эльза (СИ)

Тот факт, что Северина достигла брачного возраста, смягчал наказание майстера Ингера, и вопрос о смертной казни закрыли, но ее благородное происхождение его вину ухудшало, поэтому в итоге его приговорили и отправили на долгие годы в дарданийские предгорья валить хвойный лес. Не самое худшее наказание, если учесть, что периодически канцлер издавал указы о досрочном освобождении заключенных в честь, например, рождения очередного наследника или наследницы трона или другого знаменательного для страны события. У майстера Ингера еще оставался шанс вернуться к нормальной жизни.

— Северина, — завопил он вдруг, когда на его запястьях защелкнули тяжелые железные кандалы и повели из зала. — Северина. Северина. Северина.

Осужденный брыкался и кричал, без конца повторяя ее имя, пока стража с трудом не вытолкала его прочь. Она так и не поняла, что он хотел ей сказать.

Обрушив справедливое возмездие на обидчика дочери, отец Северины засел в кабинете с бутылкой коньяка. Она нашла его там, согнувшегося над столом и обхватившего седую плешивую голову руками. И снова ее кольнула жалость: он такой старый, никем не любимый, слабый и несчастный, как ветхий дом, в котором уже никто не живет. Опоры его подкосились, и стены вот-вот рухнут от любого ветерка. А этот ветерок, готовый его свалить, паруса ее кораблей только наполняет.

— Это я виноват, — услышав скрип дверных петель, он поднял на дочь красные измученные глаза, — я совсем забросил тебя, оставил без внимания. Ты же столько раз меня в этом упрекала… Аннелика прокляла бы меня за это.

— Виноват, — Северина приблизилась и уселась на свободный стул возле отцовского стола, — но теперь уже ничего не поделать. У тебя еще есть шанс все исправить, я ведь жива, никуда не делась, сижу вот перед тобой. — Она поколебалась и добавила совсем тихо: — И ты меня прости. Я люблю тебя, папа. Поэтому и нервы мотала, что так нуждалась в тебе и кусочке твоего внимания. И тоже виновата. Я тебя опозорила.

Отец растроганно прослезился, взял ее за руку своими длинными и тонкими, созданными для чернил и бумаги пальцами, сжал в ладонях.

— Я же не такой судьбы для тебя хотел, доченька. А теперь что тут можно исправить? Если бы мы могли как-то замять это дело… Но все общество в курсе беды, которая случилась с тобой. Никто теперь на тебе не женится. Какое бы приданое я ни дал, чтобы ни пообещал — никто не захочет иметь с нами дела после того, как ты состояла в скандальной связи. Твоя репутация безнадежно испорчена.

— Ну почему же не женится, папа? — Северина ласково улыбнулась. — Женится. Тот, у кого репутация еще похуже моей.

Но то ли темный бог, так долго помогавший ей, перенял манеру поведения своего светлого брата и решил вдруг отвернуться в самый неподходящий момент, то ли Северина не учла, что есть люди, которым он покровительствует больше, чем ей. А может, она по молодости лет просто не знала, что каждый поступок тянет за собой закономерное противодействие неподвластных человеку сил? Непостижимым для нее образом четко выверенный механизм плана вдруг дал сбой, развалился на части, оставив после себя лишь груду никому не нужных винтиков и шестеренок. Что-то пошло не так — и Северина поняла это, как только на следующий день отец вернулся домой.

Она мерила гостиную шагами и грызла ногти от волнения, успокаивая себя тем, что прикидывала в уме фасоны будущего свадебного платья. Бросившись навстречу родителю, тут же споткнулась и замерла, ощутив неприятный холодок в груди.

— Нет, — только и выдавил ее благородный отец, тяжело опустился на стул и склонил голову.

— Как "нет"? — не поверила она своим ушам.

— Виттор сказал "нет".

— Он не мог так сказать, — холодок нарастал, превращаясь в ледяную стужу, сковавшую сердце, и Северина сглотнула. — Ты разговаривал с ним, как друг? Вы же всегда близко общались. Ты напомнил, что мы с Эльзой — лучшие подруги?

— Да, — глухо отозвался отец.

— Ты сказал, что он должен нам помочь?

— Северина… — отец устало вздохнул, — семья Виттора ничего нам не должна…

— Ты сказал, папа? — она не выдержала и перешла на визг.

— Да. Я сказал все, как ты просила.

— Слово в слово?

— Конечно, дочь. Я же сразу объяснял тебе, что ничего из этого не выйдет…

— Что ты ему сказал? — только не плакать. Это какая-то ошибка. Ее тюфяк-отец наверняк что-то забыл или перепутал, и Виттор не понял намек, который Северина хотела до него донести. У них же был уговор. Небольшое соглашение, услуга за услугу, только и всего.

— Говорю же, произнес все слово в слово, — поморщился отец. — Что Виттор должен нам помочь. Что мы дадим за тебя хорошее приданое, если он согласится женить на тебе своего старшего сына. Что ты лично его об этом просишь. — Он вдруг встрепенулся. — Как будто твоя просьба повлияет на него больше моей. Дочь, будь моя воля, я бы не стал тебя за этого мальчишку выдавать. Про него говорят такое…