Белые волки

Северина перевела взгляд на девушку.

– Выполняй. И старайся.

Та дернулась, болезненно поморщилась от яркого дневного света, бьющего из окна, несмело прикоснулась к пуговицам на кофточке… потом лицо вдруг перекосилось гримасой решимости и даже злости, как будто служанка сообразила, что проще уже все сделать и забыть. Наверняка возненавидела ее, сопливую господскую девчонку, которая заставила так унижаться. Конечно, ведь все считали Северину незаметной и безобидной. Ее считали никем. И Димитрий тоже так считал, он бы бросил ее умирать и не приехал, сам признался.

На девушку Северина почти не смотрела. Ее больше волновало, как меняется лицо парня, каким заинтересованным становится его взгляд, когда обнажаются округлые полноватые женские плечи, когда белый хлопок нижнего белья скользит по розовым острым соскам. Медленно, медленно покачивались бедра, по которым сползала расстегнутая длинная юбка, и это действовало на него подобно маятнику гипнотизера…

Парень старался, усиленно изображал неприступность и равнодушие, но служанка постепенно тоже вжилась в роль, начала прижиматься и тереться об него, дразнить легкими поцелуями, и он не устоял перед естественным и простым удовольствием, чуть подался к ней.

Северина наблюдала за мужчиной и женщиной, ласкающими друг друга, и не испытывала того возбуждения, которое охватило ее в прошлый раз, во время подглядывания в кладовке. Тогда внутри вскипела целая гамма эмоций, фантазий и образов. Сейчас она получала урок и следила за его ходом, как и положено ученице: беспристрастно и внимательно. Ее интересовало лишь как нужно двигаться, куда класть руки, где гладить и где целовать.

– Есть кое-что, от чего не откажется ни один мужчина, – наконец произнесла служанка, не глядя на Северину, и по тому, как вспыхнуло и преобразилось лицо парня, стало понятно, что она не врет.

Продолжая безотрывно смотреть в глаза своему партнеру, девушка опустилась перед ним на колени. Коснулась пальцами пояса брюк, доверчиво снизу вверх заглядывая в лицо. Потянула ремень, спустила ткань, обнажая жесткую поросль темных волос внизу живота. Облизнула губы, приоткрыла их…

Парень тоже открыл рот, по его телу будто прошел мощный разряд тока, он дернулся и глухо застонал от первого легкого прикосновения ее языка к его члену. Вторым движением девушка вобрала его глубже, и глаза ее партнера закатились. Он откинул голову, зарываясь пальцами в ее волосы и притягивая лицом вплотную к своим бедрам.

Они слились в экстазе, порочном, запретном, остром, но таком невыносимо сладком и приятном. Постоянно ощущали присутствие Северины и все же постепенно забывали о ней, погружаясь в процесс и отдаваясь ему без остатка.

Северина затаила дыхание. Как она раньше не поняла! Вот где у мужчин слабое место. Их предмет гордости, их сильный, устрашающий своим видом и размерами орган, похожий на осадное орудие, гордо устремленный ввысь, перевитый набухшими венами, раздутый и багровеющий от желания скорее покорить и завоевать слабую женщину. Как же быстро он сам покоряется и сдается в плен, стоит маленькой женской ручке его коснуться! Мужчины добиваются женщин, чтобы стать их рабами, и, зная за собой эту уязвимость, тщательно маскируются за внешней бравадой и агрессией.

Она так задумалась над этим, что даже не заметила, как все закончилось. Девушка сидела на полу и тяжело дышала, парень попятился и опустился на ближайший стул, потому что ноги его не держали. Но по взглядам, которыми эти двое обменялись, Северина догадалась, что им обоим понравилось. Кое-кто еще встретится кое с кем, но уже в более приватной обстановке, а не по принуждению благородной лаэрды. А кое-чьему жениху стоило бы побеспокоиться, состоится ли запланированная в канун зимнего праздника свадьба…

Северина поднялась и, не говоря ни слова, вышла. На ее губах играла невеселая усмешка. Похоже, у нее открылся дар сводить вместе влюбленные сердца.

Цирховия. Шестнадцать лет со дня затмения

Очередной срыв приближался. Давно наученный горьким опытом, Димитрий понял это по косвенным признакам. Сначала он поймал себя на мысли, что уже долгое время едет вдоль тротуара за женщиной, отдаленно напоминающей мать. Едет медленно, чуть позади нее, не сводя взгляда с плотной фигуры. Жертва успела заподозрить неладное, ускоряла шаг и нервно оглядывалась через плечо, а чудовище в башке Димитрия тихим шепотом описывало, как приятно было бы сомкнуть пальцы вокруг этой жирной шеи, украшенной ниткой дешевого жемчуга, как трепыхалось бы грузное тело в последних судорогах…