Белые Врата

- Да что теперь говорить, - отмахивается Артем. - Если б ты знал, как я хочу домой! И горячий душ... И супу... - мечтательно, - тоже горячего...

- Понятия не имею, что там дома. Мы вас уже вторые сутки ищем. Так что я уже тоже хочу - и душ, и борщ.

- Ну, так чего дядя Федор ждет? Может, пора валить вниз?

- Валите, - кивает Виталий. - Там ниже на пятьсот метров второй ратрак ждет. Девка твоя идти нормально может?

- Она не моя. А может она, по-моему, все. Железная леди.

- Вот и отлично. Идите.

- А вы?

- А нам еще трупы спускать.

Артем кивает. Вот она - романтика суровых будней спасателей. Это вам не мобильные госпитали и вертолеты.

_________________

Он проснулся поздно. Вроде бы и спал много там, в горах, в снежном убежище. Но все равно - это не то, что дома, в тепле, на нормальной постели. И, парадоксально, но храпящий рядом мужик гораздо более способствует спокойному сну, чем тихо сопящая, но - девушка.

Проснулся в одиночестве. Виталий, судя по всему, уже на дежурстве. Вот же работа у спасателей... Двое суток сами мерзли в горах, искали потерявшихся. А потом - отогрелся, помылся, поел, поспал - и снова в бой.

Зевая и потягиваясь, выгреб на кухню. Гора оладий красуется на тарелке в центре стола, в окно светит солнце. Лепота...

- Садись, чаю налью.

- Ага, спасибо.

В ожидании обещанного чая он вдруг поймал себя на мысли... вот сидит он на кухне, в одних трусах, в компании симпатичной женщины, которая кормит его завтраком. А ведь она ему не сестра, не подруга, не жена... Вдова друга! И вообще... живут они как-то странно. Двое мужиков и женщина. Двое друзей и жена третьего, погибшего друга. Вот же "любовный" треугольник, бразильские сериалы отдыхают.

На колени забирается Лизка.

- Ня!

Рот ему залепливают растаявшей в детской руке приторно-сладкой шоколадкой.

- Лизавета! - одергивает ребенка мать.

- Кусно? - преданно заглядывая ему в лицо, интересуется малолетняя хулиганка.

Артем рассеянно кивает, перехватывая Лизу поудобнее. Даже не треугольник, квадрат, блин!

В комнате звонит мобильный, Лизка спрыгивает с его колен, убегает, приносит Артему телефон. И снова "Ня!" и преданный взгляд в глаза.

Литвин со вздохом прижимает вымазанный в шоколаде аппарат к уху. Теперь Артем липкий и сладкий всем лицом.

- Да?

- Проснулся? - деловитый Ковалев.

- Ну, типа, да.

- Заскочи к нам офис, а? Федорчук тебя видеть хочет.

- Бить будет?

- Вроде бы нет. Поговорить хочет.

- Минут через сорок буду.

______________

- Вот и наш бедоносец явился...

- Да если бы не Артем!.. - привычно вступается за него Виталий.

- Да ладно тебе... - ворчит глава спасателей. - Что теперь, медаль ему давать?..

- Медаль не надо, - невозмутимо отвечает Артем. - А вот от бутылки "федоровки" я бы не отказался.

- Вот рожа наглая! Бутылку ему! Обойдешься! Но рюмку налью. Пошли ко мне, - кивает Виталию: - И ты, Ковалев, тоже.

Им действительно налили по рюмке "федоровки" - фирменной настойки Федорчука, о составе ингредиентов которой ходили легенды, а достоверно было известно только одно: в него входили спирт и перегородки грецких орехов. Остальное дядя Федор держал в страшном секрете, но результат был очень вкусный. И причина такой щедрости выяснилась тут же - "спасам" надо было составлять рапорт, и требовались показания Артема. Ибо на спасателей традиционно попытались возложить вину за произошедшее. Федорчук дежурно ругался, расспрашивая Литвина и постепенно восстанавливая картину событий.

А Литвинский узнал, что произошло после того, как он оставил группу. Это стало известно отчасти по рассказам спасателей о том, где именно и в каком положении были найдены тела троих погибших. А отчасти - со слов Бруно и, особенно, Гаспара. Бруно был в слишком тяжелом положении, чтобы давать обширные показания. Его вертолетом доставили в ожоговый центр - ему нужна была срочная пересадка кожи вследствие сильнейшего обморожения. А вот Гаспара... прооперировали на месте. Если так можно сказать про ампутацию ноги и... про дальнейшее Артем даже спрашивать не стал. И ампутации ноги достаточно, чтобы составить впечатление о состоянии Гаспара. И француз... то ли на фоне стресса... то ли под влиянием чувства вины и раскаяния... рассказал спасателям все, что произошло. Возможно даже, кое-что лишнее.