Белые Врата

Группа начинает осторожно, но уверенно пробираться по огромным глыбам лавинного выноса к оранжевому пятну.

Одна из подушек сдута - порвало веткой или камнем, но вторая цела, и именно благодаря ей "клиент" остался на поверхности. По крайней мере, рука торчит.

- Пульс есть! - рапортует Андре. - Но тонкий, нитевидный.

- Копаем! - командует Бартоли.

Они его откопали почти полностью, когда спасаемый очнулся.

____________

Только что он участвовал в рыцарском турнире, в котором вместо мечей были лыжные палки, а вместо щитов - рюкзаки, а его соперником по поединку был покойный друг... А теперь вдруг перед глазами вместо лица Кирилла что-то ярко-желтое. Щурится, пытается сфокусировать взгляд. Горнолыжный ботинок "Dalbello". Они ему никогда не нравились, не его колодка, слишком узкая. И что этот ботинок делает перед его лицом?

Кто-то что-то говорит сверху, что говорит - непонятно. Это какой язык, вообще? И кто с ним разговаривает? Да где он, в конце концов? И что с его ногами, которых он не чувствует?!

______________

- В сознании! - это Андре.

- Понял. Копайте дальше! - команда остальной группе. Сам осторожно опускается на колени, заглядывает в лицо спасенному. И, не веря:

- Ты?!

- Дидье, - парамедик кладет ему руку на плечо. - Ты чего? Не ори на него!

Старший группы резко выдыхает. Андре прав, просто нервы уже ни к черту. Но ведь предупреждали же эту бестолочь иностранную! Кто он, кстати?! Поляк или чех?

Бартоли поднимается с колен.

- Андре, сам поговори с ним. Спроси, как себя чувствует, ну и прочее, что положено. А то я его и вправду... хм... пришибу.

__________

Выкопана огромная яма в теле лавинного выноса. И вот, наконец-то, Артем сидит. В нормальном положении, как положено, на заднице, головой кверху. Голова, к слову сказать, гудит, как после хорошей попойки. Головокружение, тошнота, озноб, словно у него температура. Впрочем, озноб как раз совершенно обоснован. Он мокрый весь - куртка, перчатки, штаны. Мембранные ткани, вроде бы и не совсем плохие, но уже порядком изношенные, не рассчитаны на пребывание в лавине... а сколько времени, кстати?

Пытается сформулировать вопрос. Получается с трудом, мысли в голове ворочаются, как огромные глыбы снега. Ему протягивают крышку от термоса с чем-то горячим, дымящимся. Пытается взять, пальцы ходуном, ничего не может с этим поделать. Расплескивает... что это, чай?.. колено обжигает... хорошо, тепло. Как хорошо чувствовать ноги. И вообще - хоть что-то чувствовать.

Помогает себе второй рукой, придерживает сам себя за локоть, удается сделать глоток. Чай, горячий, сладкий. Как же вкусно. Кто-то накидывает ему на плечи спасательное одеяло.

Вокруг него нормальная, рабочая суета. Собирают инструменты, делают фото. Он чувствует, что ребята довольны. Достать живого, непокалеченного человека из лавины - для них это праздник. Хоть и не такой, как для самого Артема, но он это пока с трудом осознает. Да, для них это повседневная работа, но привыкнуть к такому невозможно. И каждый отвоеванный у лавины человек, каждая спасенная жизнь - это и их праздник и радость тоже.

Рядом с ним сидит парамедик. Вроде бы занят своим делом, что-то отмечает в коммуникаторе, но Артем замечает периодически бросаемые в его сторону внимательные взгляды. Да все в порядке с ним! Сейчас бы тепло, в постель...

- Как самочувствие? - вопрос задан медленно, чуть ли не по слогам. Спасатели уже в курсе, что французский Артему, мягко говоря, не родной.

- Нормально, - скрежещет он. Прокашливается, и уже чуть более нормальным голосом повторяет: - Нормально.

- Сам идти можешь?

Поднимается на ноги, парамедик делает чуть заметное движение к нему. Голова кружится, качнулся, но устоял.

- Кажется, могу.

- Хорошо. Мы тут твой airbag собрали, упаковали. Одна подушка порвана. Ну и баллон перезаправлять надо, ты ж в курсе?

Артем кивает. Детали он не понял, но общий смысл уловил. Протягивает руку за своим рюкзаком.

- Я донесу, - отрицательно качает головой француз. - Ты сам, главное, дойди до машины. Там тебе жилет пуховой выдам, а то ты до сих пор лицом... голубой.

- Голубой?! - что-то он совсем ни черта не соображает. Почему голубой? Это его так интеллигентно пид*расом обозвали?!

- Лицо у тебя голубое, - парамедик сопровождает свои слова поясняющим жестом. - От удушья и переохлаждения.

- Ну что, вы готовы? - нелюбезно интересуется подошедший к ним старший спасателей. На Артема не смотрит.

- Готовы, - согласно кивает парамедик.

- Тогда пошли!