Белые Врата

Литвин идет по направлению к машине в центре группы спасателей, Видимо, на тот случай, если ему все-таки внезапно станет плохо. Какие хорошие ребята... Надо поблагодарить и извиниться, обязательно извиниться. Особенно перед старшим, ведь это именно он тогда Артема предупреждал. Судя по мрачному выражению лица руководителя группы спасателей, тот стопудово предложит Артему засунуть свои извинения куда поглубже и поболезненней. И прав будет, наверное. Но сам Литвин испытывал настоятельное желание - и поблагодарить, и извиниться. Вот только с мыслями соберется. И, главное, - согреется. А то связно соображать невозможно, когда у тебя зуб на зуб не попадает от холода.

В машине ему действительно выдают пуховой жилет, который он надевает вместо мокрой куртки, сверху еще одеяло. И в машине тепло, что самое главное. Тут же начинает клонить в сон. Нет, нет, нет! Надо сосредоточиться, подумать...

- Дидье, куда? - перегибается через переднее сиденье водитель.

- В полицейский участок.

Он ослышался?! В полицейский участок?! Зачем в полицейский участок?

Вокруг молчат, машина трогается с места. Видимо, ему придется самому задавать вопросы, чтобы понять, что происходит. Морщит лоб, формулируя фразу. Как же это трудно - когда язык тебе не очень знаком, а в голове гудит, словно в растревоженном улье.

- Почему... зачем в полицейский участок?

Старший спасателей... как его назвали? Дидье, кажется?.. медленно поворачивает лицо к Артему. У него очень светлые глаза, в сеточке морщин, светло-серые, как мокрый снег... и такие же холодные.

- А ты не понимаешь - почему? - он говорит негромко, цедя слова как будто через силу.

Артем отрицательно качает головой.

- Ты кто вообще по национальности? Чех? Поляк?

- Русский.

- Ах, русский! Я мог бы и догадаться... - француз сложил руки на груди. - Не знаю, как там у вас, в России, а здесь принято законы соблюдать! И те, кто не соблюдает законы, подвергаются преследованию.

- А что я... - как ни странно, он прекрасно понимает Дилье - видимо, тот старается формулировать фразы попроще. Но вот смысл того, что ему говорят, от Литвина определенно ускользает.

- Катание запрещено!!! - не сдержавшись, рявкает спасатель. - По трасам, вне трасс, везде! Висят объявления, идут предупреждения по радио, телевидению! А тех, кто не умеет читать и слушать, - обличительный палец в грудь Артему, - я предупредил лично! Ты же не будешь утверждать, что НЕ помнишь нашего разговора!

- Нет, я помню... - ему не дают даже завершить фразу.

- Ты нарушил закон, - начальник группы снова говорит негромко и веско. - Тебя пришлось спасать. А ты в курсе, сколько стоит спасательная операция?

Артем может только снова отрицательно качнуть головой.

- Пусть с тобой в участке разбираются... - устало вздыхает Дидье. - Мы свое дело сделали.

- Спасибо, - некстати произносит Литвин.

- Иди к черту! - беззлобно огрызается спасатель. - Вот выпишут тебе штраф тысяч в пять евро - будешь знать, как лезть куда попало!

- ЧТО?! Сколько?

- В участке тебе объяснят - что и сколько!

- А если я... - Артем совершенно сбит с толку, обескуражен, - если у меня нет таких денег?

- Не мои проблемы, - старший устало прикрывает глаза, давая понять, что разговор окончен.

В машине становится тихо. Ребята-спасатели смущенно молчат, Дидье делает вид, что дремлет, тихо урчит мотор. Литвинский размышляет.

Хотя попытки осознать то многочисленное, что приключилось с ним за сегодняшний день, размышлениями назвать вряд ли можно.

Ну что, Артем Борисович, какой вывод главный? За-слу-жил! Натворил дел...

После первого естественного шока от слов Дидье приходит понимание - это, в общем-то, справедливо. Он действительно свалял дурака. И должен понести наказание. Другое дело, что пяти тысяч евро у него нет. Да он никогда и не держал в руках такой суммы денег! И что с ним сделают?

Вздыхает невесело. Да придумают что-нибудь. В тюрьму посадят, например. Этак на полгодика. Почему-то даже эта мысль не пугает. Тюрьма - это всего лишь ограничение свободы, к тому же временное. В отличие от смерти, это не навсегда.

А, возможно, Арлетт заплатит за него деньги. Усмехается своим мыслям, уже веселее. А ведь с большой долей вероятности она именно так и поступит, он сейчас в этом совершенно уверен. Будет кричать, ругаться, обзывать его всякими нехорошими французскими и русскими словами, но заплатит без раздумий. А он... он позволит ей это сделать. Потому что пять тысяч евро - это всего лишь деньги. Всего лишь - по сравнению с возможностью снова увидеть Альку.

Он прикрывает глаза. И тут же понимает, что напрасно это сделал. Темнота под веками... темнота в лавине... холод. Открывает глаза. Мерно покачивается автомобиль, лица спасателей вокруг, касается плечом чьего-то плеча... а, это парамедик, Андре, кажется, именно его пуховой жилет согревает Артема. Господи, как же хорошо быть живым!