Белый

— Ты, блядь, с ума сошла? — На лице Джейка отражается боль, и он сжимает руки в кулаки. — Это мой ребенок, а ты предлагаешь мне уйти? Я разве похож на того, кто сбегает от ответственности?

— Нет. Но я должна была предложить.

— Ну тогда больше так не делай, — решительно говорит он, а затем продолжает: — Что будем делать? К врачу пойдем?

Я киваю, и Джейк выходит, возвращаясь через пару секунд с моей сумочкой. Достает оттуда телефон и передает его мне.

— Звони, записывайся на прием, — приказывает он. Я в шоке беру мобильный, а он продолжает, после чего я могу только удивленно пялиться на него. — Я уже проходил через такое.

— Ты проходил через такое? У тебя есть ребенок? — спрашиваю я, не в силах скрыть шок от этого известия.

Я снова поднимаю руки, начиная тянуть себя за волосы, размышляя, насколько хорошо знаю его.

— С Роуз, Эдди. Я проходил через это вместе с ней.

— Как это?

— В то время Блэка не было рядом. Был только я.

— Ладно, — только это и могу сказать.

— Эдди, я только один раз не использовал презерватив.

— Знаю. Помню. — На моих губах сама собой появляется улыбка, и я не могу удержаться, чтобы не добавить: — Без извращений.

Уголки его губ приподнимаются в ответ.

— Да, ванилька, — говорит он, наконец заставив меня встать с унитаза.

— Я очень возбуждена, мистер Извращенец, — говорю я, подходя к нему.

Я соскучилась по его прикосновениям. По тому, как он обхватывает меня руками, когда целует, и как обнимает, будто я нечто сверхценное. Раньше я боялась его, но теперь понимаю: мой страх был связан с тем, что я могла к нему почувствовать.

И он не разочаровывает, притягивая меня к себе. Но не целуя, просто глядя в глаза.

— Прости, Эдди, — говорит Джейк.

В его словах море сожаления и боли.

Я нежно касаюсь его лица.

— Я знаю, Джейк. Знаю.

— Я попросил о помощи. И я изменюсь.

Я касаюсь его губ кончиками пальцев.

— Тебе не нужно меняться, Джейк. Ты не сломлен. Просто нужно немного подлатать в правильных местах.

— Подлатать... — говорит он с удивлением. — А мне нравится.

Потом целует меня, снимая все тревоги, которые могли бы появиться, и заставляя исчезнуть мои сомнения с помощью касаний и поцелуев.

Джейк поднимает меня, несет в постель и медленно кладет на нее. Очень аккуратно — он всегда так нежен со мной, даже если я прошу действовать смелее. И я понимаю почему, так как видела, что скрывается за фасадом, и знаю, что именно найду.

Он целует меня везде, особенное внимание уделяя животу, а после и другим местам, заставляя громко кричать проклятья, но в ответ Джейк просто смеется.

Нависает надо мной, словно хищник над добычей. Да, я жажду стать его жертвой. Джейк прижимает меня всем телом к кровати, протискивает свою руку под мою спину и переворачивается на живот, затащив меня на себя. Через секунду мы оба уже голые — он, как всегда, обнажается последним, уступая мне первое место.

Джейк хватает меня за бедра, приподнимая. Вообще-то, мне это совсем не нужно, ведь я знаю, что делать — в этом нашем родео я совсем не новичок. Поэтому перехватываю контроль на себя, хватая Джейка за член и медленно на него опускаясь. Улыбаясь, мой мужчина смотрит на меня. А потом уносит на Небеса, всю чертову дорогу заставляя проклинать обратный путь.

* * *

Когда я просыпаюсь, Джейка рядом со мной нет. Ни в постели, ни в любых других местах. Зато я нахожу на тумбочке написанное от руки письмо.

Эдди.

Да, я знаю. Еще одно письмо. Кажется, это самое умное, что я мог бы сделать, учитывая то, как мой голос на тебя влияет :) Я не мог сказать все это лично, оно бы не сработало. Думаю, даже привело бы к абсолютно противоположному эффекту. Нужно сделать все правильно.

Мне нужна помощь — по-другому и не скажешь. Но чтоб я сдох, если наврежу тебе, а теперь еще и ребенку. Ты — последний человек на земле, которому я желал бы сделать больно. Я знаю, ты меня простила, но я себя не простил. Никогда в жизни я больше не должен прикасаться к тебе так. И этого больше не повторится.

Какое-то время я похожу к врачу — я не делал этого так долго, что вообще забыл, что так можно. С тобой я очень эмоционален, может быть, даже слишком, но это только с тобой. Мы должны уметь ссориться без угрозы того, что я могу причинить тебе вред. Ты же понимаешь, о чем я?