Белый

— Как ты? — спрашивает Роуз, когда мы садимся.

Джейк кладет ладонь на мое бедро и слегка его потирает. Она замечает это и смотрит на него, потом снова на меня.

— Лучше. — Это все, что я могу сказать.

— Ты вернешься? — спрашивает Блэк Джейка, и тот перестает гладить мое бедро.

— Нет, — коротко и без пояснений отвечает Джейк.

— Но ты можешь ехать. У тебя же там работа и друзья, — говорю я, не желая, чтобы он стал заложником обстоятельств.

Нахмурившись, он поворачивается ко мне.

— Если бы мне пришлось выбирать, я бы отказался от всего этого за секунду.

Откинувшись на спинку стула, Роуз широко распахивает глаза.

— Я не хочу для тебя такого.

— Но ты же не вернешься? — спрашивает меня Джейк.

Я отрицательно качаю головой. Без шансов.

— Тогда я остаюсь там, где ты, — говорит он, словно отрезав.

Я извиняюсь и собираюсь пойти в туалет. Когда встаю, Джейк внимательно за мной наблюдает. Потом в меня врезается какой-то мужчина и ловит меня, разглядывая явно дольше, чем необходимо.

— Эй, ты же работаешь в баре через дорогу, — заявляет он, кивая, как бы сам подтверждая свои же слова.

Я уже готова ответить ему, но краем глаза замечаю молниеносное движение Джейка, оттаскивающего этого мужчину за воротник рубашки подальше от меня. На его руках бугрятся мускулы, и я легонько дотрагиваюсь до него, забыв о том мужчине буквально через мгновение. Джейк сразу расслабляется, отпуская незнакомца и роняя того на пол.

— Думаю, нам пора, — говорю я, отвлекая Джейка.

Он поворачивается ко мне, снова хватает меня за руку и крепко ее сжимает. Мы возвращаемся за стол, где Блэк смотрит на нас с усмешкой.

— Что, заколдовала она тебя? — подкалывает он.

Джейк отмахивается от него, качая головой, и наклоняется, чтобы поцеловать Роуз в щеку. Я жду, когда меня охватит ревность, но ничего не происходит. Я вижу, как он смотрит на нее и на меня, и это совершенно разные вещи. Мне Джейк дарит взгляд, от которого захватывает дух, а о ней он просто заботится. Это так, и я не могу ничего изменить. Блэку он ничего не говорит, просто кивает, а потом выводит меня из ресторана, возвращаясь назад, в квартиру.

— Я переезжаю к тебе, — говорит он, закрывая за собой дверь.

И становится прямо передо мной, давая возможность отказать, если я этого хочу.

— Точно-точно? — дразню его я.

— Точно, — отвечает Джейк, и его плечи слегка опускаются.

— У нас будет и ванилька в том числе, ты же это понимаешь, да?

Ухмылка Джейка становится опасной. Он делает шаг ко мне, и я отступаю.

— Ванилька с тобой? Думаю, я осилю, — говорит он в ответ.

Одним быстрым движением он ловит меня, поднимает и несет в спальню.

— Так значит, ванилька…

Мы оба голые, на кровати, он нависает надо мной и смотрит вниз на меня.

— Думаешь, справишься? — спрашиваю я. — Иногда мы будем делать что-то извращенное, но, в основном, у нас будет ваниль.

— Золотце, пока я могу тебя трогать и быть в тебе, я готов тебя ублажать любыми способами.

— Значит, ты меня любишь? — спрашиваю я, приподнимаясь. Ближе к нему, ближе к его губам.

— Тебе обязательно спрашивать? — говорит он, скользя вниз по моему телу, целуя везде и, наконец, заставив меня сдаться и кричать.

Затем мы занимаемся любовью самым нежным и ласковым способом. И когда он выкрикивает мое имя, я удивлена. Думаю, он тоже этого не ожидал.

Эпилог

Несколько лет спустя

Джейк

Наши отношения, они работают. И всегда будут. Мы ссоримся, миримся, но никогда не бросаем друг друга. Мы просто такие, какие есть — связанные друг с другом, стремящиеся к тому, чтобы наши сердца бились в унисон, а ритм постоянно ускорялся. Потому что именно так и происходит, когда я вижу ее, когда касаюсь.

Со временем Эдди еще больше пристрастила меня к себе. Заставила понять, что она — та самая, и что я не могу прожить без нее ни дня. Это просто невозможно. Даже проводить выходные раздельно — убийственно. Думаю, она ощущает то же самое.

Когда прошел почти год, она захотела попробовать снова. И это снова не сработало. И каждую такую попытку Эдди немного умирала внутри.

Четыре раза — вот сколько раз Эдди беременела, и мы потеряли всех. Каждый раз она теряла кусочек своей души, за каждого из наших нерожденных детей. Я сказал, что больше не хочу пробовать, что она не вынесет больше, но Эдди не верит. Неважно как, но она хочет ребенка. Но ее я хочу больше. Мне не нравится видеть ее такой, разбитой с каждым разом все больше.

На работу она больше не ходит. Ей и не нужно было, но теперь она и не хочет. Сидит дома, читает и пробует народные средства, которые якобы могут нам помочь. Это медленно ее убивает.

* * *

На следующий день мне больно двигаться и, когда я вхожу, Эдди замечает это. Она осматривает меня и останавливает взгляд на уровне моего паха.

— Что ты сделал? — спрашивает Эдди и встает, подходя ближе. Я не хочу говорить, потому что это ранит ее, в очередной раз. — Скажи мне, Джейк.

— Вазэктомию.

Она открывает рот. Потом закрывает. И снова открывает, как рыба, выброшенная на берег