Белый барс

Сонную идиллию пытался разрушить чей-то назойливый взгляд. Почувствовав его на своей коже, мужчина проснулся и посмотрел на дочь – та уже не спала. Она ждала, когда проснется ее отец, и лишь потом указала кивком на вход:

– Папа, это кто?

Тагир обернулся. В проходе стояла Эжени.

– Что ты тут делаешь?

– А ты как думаешь? Решила тебя проведать. – Эжени ступила в палатку и указала на пыльный мешок. – Можно?

– Не думаю, что сейчас подходящее время. Тебе лучше уйти.

Тагир отозвался неоправданно грубо. Он и сам понимал, что Эжени такого ответа не заслуживала. Но сейчас, когда он был рядом с дочерью, то, что чувствовал Тагир к Эжени, казалось ему предательством.

– Папа! – прохрипела Камиля. – Нельзя так с девушками разговаривать!

Тагир повиновался.

– Прости, кызым. Чай будешь?

Девочка кивнула:

– И гостью нашу угости…

Эжени заулыбалась:

– Какая смышленая девочка!

Тагир бросил на Эжени недовольный взгляд и принялся заваривать чай, пока женская часть палатки продолжала беседу.

– Меня Камиля зовут, а вас?

Девушка аккуратно пересела с мешка на край кровати и протянула руку.

– Эжени. Очень приятно.

– Красиво. Почти как нашу маму. – Камиля с улыбкой посмотрела на нее.

– А как звали вашу маму?

Но вместо ответа девочка снова закашлялась. Тагир тут же подскочил к ней, быстро вручив Эжени пиалу с чаем, и присев напротив дочери.

– Вот, выпей…

Девочке стало легче. Приступ кашля на время замер, и Эжени решила воспользоваться ситуацией:

– Камиля, ты не против, если я украду твоего папу на пару минут?

– Берите насколько хотите, а то он и так третьи сутки не отходит от меня. Только не забирайте далеко, чтоб не пришлось его искать… – быстро закивала девочка, а Эжени приложила свою руку к ее руке девочке и по-матерински произнесла:

– Обещаю…

Когда Тагир и Эжени вышли из юрты, та не дала ему и слова сказать, приступив сразу к делу:

– Какая храбрая девочка. Даже в таком положении заступается за своего отца.

– Мда. Только вот за нее заступиться некому…

– И то правда. Просиживание штанов – не самый эффективный способ спасения.

– Что ты хочешь этим сказать?! – Тагир перешел на тон выше.

– Хан собирает армию. Нас уже несколько десятков. Если ты присоединишься к нам, уверена, мы сможем дать отпор султану и завладеть источником. Ключи у нас. Латика у нас. Нам осталось сделать последний шаг. И все…

– Сейчас меня это интересует меньше всего.

Тагир отвернулся, но Эжени силой повернула его к себе.

– Тогда подумай вот о чем! Хватит уже ныть о себе, да о себе! Ты хоть раз о людях подумай! Глобальнее посмотри на ситуацию! Они же умрут здесь! Вместо того, чтобы смотреть, как твоя дочь погибает, ты мог бы постараться и сделать еще одно усилие! Не ради меня, не ради Хана. А ради Камили… и Латики! Вспомни, сколько раз это маленькое существо спасало твою шкуру! Сколько раз она прибегала к тебе на помощь! И ведь у нее ни разу не возникло сомнения в этих действиях!

Эжени пыталась увидеть хоть какую-то положительную реакцию в глазах Тагира, но те были холодны. И как только он услышал, что Камиля снова закашляла, то произнес все ту же знакомую фразу:

– Извини, мне нужно к дочери. Придется вам с Ханом как-нибудь без меня…

Разозлившись, Эжени резко повернулась и, задев плечом стоявшего рядом сопровождающего, выбила из его рук кувшин с медовой водой.

– Извините… – обронила девушка и без каких-либо объяснений убежала прочь.

Сидевший у постели дочери Тагир услышал, как в палатку кто-то входит.

– Да что ж тебе нужно-то от меня?! Ты разве не поняла?! – он осекся, когда увидел у входа сопровождающего. – А, это вы. Извините, я подумал…

– Девушка уже убежала, – закончил за Тагира сопровождающий. – Она явно была чем-то огорчена.

– Сейчас все чем-то огорчены, – кратко ответил пастух.

Сопровождающий некоторое время наблюдал за тем, как мужчина возится с дочерью, а потом негромко спросил:

– Это как-то связано с источником, Тагир? Или дела сердечные?

Тагир замер.

– Нет здесь никаких сердечных дел. О чем вы?

Сопровождающий усмехнулся:

– О, Тагир, о вас уже ходят слухи и легенды. В частности, Хан их складывает перед костром. Нужно же маленьким детишкам что-то рассказывать на ночь. Да и о людях, которые поставили на уши половину метро, невозможно не говорить. Вот и поселенцы расспрашивают, не здесь ли живет Тагир и его Эжени?

Тагир немного повертел в голове эти два слова: – «Его. Эжени».

– В следующий раз скажите, что тот Тагир умер. А здесь живет обычный пастух. Хотя, кто я теперь, уже неизвестно.

Сопровождающий закивал и потупил взор, не зная точно, чем еще поддержать разговор. Мысль в голову пришла весьма спонтанно:

– А я ведь хорошо знал твоего отца.

Тагир пропустил эту фразу мимо ушей. Как оказалось, его знали многие. Но сопровождающий продолжил:

– Часто видел его на Авиастроительной. Мудрый был человек. Кстати, это ведь именно он посоветовал мне перебраться к баловцам. Помню, как я ходил и ныл, что я – всего лишь обычный пастух и чего же я могу добиться. А знаешь, что сказал мне твой отец?

– Что? – Тагир продолжал поить дочку водой.