Белый Бурхан

Белый Бурхан и бурхан-мудрец переглянулись в третий раз.

Итог был неутешителен и вина в этом самого Техтиека-хана Ойрота-была наименьшей.

По первоначальному замыслу Куулара Сарыг-оола, хан Ойрот должен был явиться народу в грохоте громов и столбах огня, чтобы не только поразить девчонку, но и отнять у нее на время разум. Звуки и огни должны были выгнать из аилов женщин и детей, вернуть с пастбищ мужчин. И — никаких вежливых и спокойных слов! Только приказ Неба:

— Я-великий хан Ойрот! Я пришел к вам, люди, с неба! Слушайте меня завтра! Но я не буду говорить с вами, погрязшими в грехах и заботах, как черви, копошащиеся в навозе! Я буду говорить только с непорочной дочерью Чета Чалпана, избранного Небом, вашим и моим пророком! Приведите ее ко мне в белых одеждах!

Это было втолковано Техтиеку самим Белым Бурханом со всеми подробностями и во всех деталях:

— Твой приказ должен прозвучать громоподобно, слышимый на много верст! Огни должны быть видны даже при свете солнца!

А что получилось? Кто-то предупредил девчонку, и она с самого утра торчала у родника, мужчины все разъехались, а женщины толклись у очагов; Техтиек приехал поздно и отказался от возбуждающего напитка; у воинов Хертека вдруг отсырели запальные шнуры и не поднялись резонаторы… Такое впечатление, что все это было кем-то специально подстроено… А ведь хан Ойрот — легенда, которая должна была ожить на глазах у всех!

— Ничего не поделаешь, лхрамба, — сказал Куулар Сарыг-оол, когда они покинули нишу Техтиека и вошли в келью мудреца, — кое-что и мы с тобой сделали неправильно…

— Я думаю, Белый Бурхан, исправлять ничего не надо… Техтиек все испортил, и только появление самого бога может повернуть умы людей к Заповедям Неба!

— Заповеди Неба тоже надо исправить. По докладам ярлыкчи, люди их не принимают! Они устарели или совершенно непригодны для Алтая… Мы ехали к неиспорченным детям природы, а встретили людей, изуродованных русскими!

— Все девять заповедей утверждены таши-ламой!

— Боги тоже ошибаются, лхрамба…

— Но и русские не всегда едут на телеге… Ыныбас сообщил сегодня, что уже и в столице Российской империи известно о появлении в горах хана Ойрота и Белого Бурхана, который всеми церковными и светскими властями аттестуется авантюристом… Странно: Белого Бурхана считают присланным из Тибета, а хана Ойрота — своим собственным сорвиголовой в виде Техтиека…

Как только Белый Бурхан и Бабый ушли, Техтиек завалился на лежанку, заломив пальцы сцепленных рук на затылке. Тревоги больше не было — он сказал им все, что хотел сказать… Незаметно он уснул и спал, кажется, долго.

Проснувшись, он долго лежал с открытыми глазами и не мог понять, кто зажег факелы на его стенах. Потом сообразил, что они горели и тогда, когда он говорил с бур-ханами, и когда упал на это твердое ложе, чтобы отдохнуть от непонятно откуда взявшейся усталости, похожей на апатию, но с оттенком все той же легкой обиды, оставшейся в нем даже после долгого сна…

Техтиек нехотя поднялся с лежанки, прошел, пригнувшись под запорной плитой, в зал. Вход был открыт, на камнях сидели вооруженные Люди, позевывая и тараща глаза в усыпанное звездами небо. Он остановился у каменного косяка, притаился, но Воины молчали. Техтиек уже собрался вернуться обратно, когда один из них сказал с досадой:

— И чего нас так долго не меняют? Спать хочется — сил нет!

— Сменят, потерпи. Еще только полночь.

— Я устал терпеть! Скорее бы хан Ойрот начинал свою войну с русскими… И как это бурханы в этой дыре живут? Ни женщин, ни араки, ни комуза…

— Одна женщина здесь есть, но не для тебя.

— Да уж! Такую и за отару овец не купишь!.. Всем хороша, только ходит, будто спит, хотя глаза открыты и разговаривает. Ненормальная она, что ли?

— Она заколдована, Камылды.

— Как — заколдована? Чего ты мелешь?

— А так. Главный-то бурхан — колдун…

— Тише ты! Доболтаешься…

— А что? Своими глазами видел, какие он штуки с огнем выделывает! Будто с котенком играет с ним.

— Это он так молится своему небу.

— А огонь здесь при чем?

— А молнии откуда падают? С неба!.. А он — бог! Кому же ему еще молиться, как не небесному огню?

— Да, он к каму не побежит…

Разговор угас, не дав Техтиеку ничего интересного. Разве что тайна заколдованной Чейне, жены Ыныбаса… Для чего Белому Бурхану заколдованная женщина?

После ухода Куулара Сарыг-оола лхрамба Бабый долго сидел неподвижно, стиснув голову руками. То, что придумал Белый Бурхан, ему не очень нравилось, хотя, может быть, и было каким-то выходом из создавшегося положения. Но он не прав в главном, а спорить, доказывать обратное, бесполезно…

Моральное завоевание любой страны требует предельной близости к обычаям и вековечным порядкам народа, которые правят бытом и становятся нерушимыми законами, царствуют над мыслями, желаниями, чувствами мужчин и женщин, детей и стариков. Они, как река, которую нельзя остановить, тем более, повернуть вспять, встав в нее чужим сапогом…