Белый дирижабль на синем море (СИ)

Лилианна заставила огромный поднос тарелками, и Саша помог донести его до места. Он, как любящий брат, помог Максу устроиться в кровати поудобнее, поставил тому на колени специальный столик и, сообщив, что очень голоден сам и не может смотреть на все это съестное изобилие, быстро удалился, оставив парочку обедать наедине.

Поел наш больной с завидным аппетитом и с наслаждением откинулся на подушки и благодушно спросил:

– Что там у нас дальше по распорядку.

– Дальше? – Николь растерялась. Ведь насчет режима доктор Геращенко ничего не говорил. А что в госпитале после обеда? – Сон! Дальше по распорядку у нас сон.

– Вот и хорошо! – Макс отодвинулся на самый край кровати, как будто совсем буквально понял случайно вырвавшиеся слова: «У нас сон», и покорно прикрыл глаза.

Ну уж нет, хитрец, постельный режим прописан только тебе! И Николь, собрав пустую посуду, вышла из комнаты. Вопрос, чем же заняться, отпал сам собой. Все, включая Сашу и Аниту, хотели услышать, что же все-таки случилось на пляже два дня назад. Рассказ занял почти два часа. Женщины охали, мужчины хмурили брови, и все в один голос говорили, какая же Николь молодец – спасла жизнь Максу и нейтрализовала опасного преступника. И никому не пришло в голову упрекнуть, что разгорелась вся эта заварушка именно из-за нее. Они бы проговорили еще, но наверху послышался подозрительный шум, как будто кто-то ходил. Неужели Макс поднялся? И Николь кинулась проверять.

Нет, показалось. Больной оказался на положенном ему месте – в постели. Похоже, его только что разбудил стук резко открывшейся двери.

– А, Николь, это ты? Пришла проведать раненого бойца? – Макс совсем как ребенок потер заспанные глаза. – Как же славно я отдохнул. Чем мы сейчас займемся?

– Мы?

Неужели Макс считает, что Николь должна проводить все свое время около его постели? Как будто других дел нет. А ведь и правда, других-то дел нет. Учеба начнется только через месяц, в хосписе взяла отпуск на две недели, и никаких операций с ее участием не запланировано. Помогать Лилианне по хозяйству? Но, стоит признать, что навыки приготовления и ведения домашнего хозяйства у интернатской девчонки, большую часть жизни проведшей по общежитиям, не очень-то и развиты. Да и Анита, любящая готовить, и, как уже все убедились, делающая это прекрасно, уже прочно обосновалась на кухне.

– Да, чем мы с тобой сейчас займемся? До ужина еще далеко. Когда у нас по расписанию очередной сеанс?

– Дядя Петя сказал, что лучше всего сеансы проводить утром, перед завтраком или вечером, перед сном, – почему-то смутилась Николь, осторожно усаживаясь на придвинутое кем-то к кровати кресло. Наверное, Саша заходил. И когда только успел?

– Прекрасно, значит, утром и вечером, – Макс потер руки и поинтересовался: – А кто у нас дядя Петя?

– Ну как же, подполковник Геращенко.

– Ты называешь Железного Геру просто дядей Петей?

– Ну да, он сам просил его так называть.

– Николь, – голос Макса вдруг стал серьезным, – подполковник Геращенко, прежде всего, работник Службы, а потом уж все остальное. Думаю, не стоит распространяться о ваших дружеских отношениях.

– Да, меня уже предупредили, и кучу бумаг дали на подпись.

– Эх, Ники, Ники, – вздохнул Макс и потянулся, чтобы ее обнять, но под строгим взглядом опять занял лежачее положение, – куда же мы тебя втянули.

– Без моего согласия вы только перенесли меня через границу. Остальные решения я принимала сама, – отрезала Николь. – И я по-прежнему хочу сделать так, чтобы люди в моем Либерстэне – женщины, мужчины, дети – смогли сами выбирать свою судьбу. И чтобы магия была для всех. И чтобы никто не болел, и… – она хотела сказать про Зонгера, но сдержалась. Зонгер – только ее. Не нужно вмешивать в эту незамутненную ненависть посторонних.

– Хороший план, – без обычной ироничной улыбки ответил Макс, сделав вид, что совсем не заметил заминки, а потом, уже в своей манере добавил: – Так чем мы сейчас займемся?

– Почитаем? – предложила Николь. Ей не терпелось заглянуть в книгу о магических потоках организма человека, переданную доктором Геращенко, написанную им самим и имеющую гриф «для служебного пользования».

– А можно ли мне читать? – капризно спросил Макс.

Ох уж эти больные мужчины! Сколько их Николь уже перевидала в госпитале и прежде на практике. Хуже детей. Те, как только боль отпускала, тут же забывали про свою болезнь. Мужчины же привередничали и требовали особого отношения к ним, болезным. Но лучше уж так, чем когда недолеченные опять рвались в бой.

– Хорошо, я почитаю тебе. «Эуферные узлы и основополагающие линии магических потоков человеческого организма» пойдет?

– Если только ты решила меня добить.

– Но у меня нет другой книги!

– Николь, тебе нужна книга? – спросила Лилианна, зашедшая именно в этот момент, чтобы проведать сына.