Белый дракон

И туда, и обратно они летели в сопровождении тучи возбужденных счастливых файров. Джексом наметил лопатой примерные контуры площадки, центр которой, по его расчетам, приходился против входа в корабль. Теперь ему оставалось только присматривать за Рутом и файрами. Дракон когтями содрал дерн, и файры по кусочкам растащили его подальше от раскопа. Видимо, слой земли, нанесенный ветром за многие тысячи Оборотов, был не слишком толстым, но дожди уплотнили почву.

Вскоре когти Рута заскребли по гладкой поверхности. «Это не скала!»

Джексом одним прыжком оказался рядом и всадил лопату в разрыхленный грунт. Металл звякнул обо что-то твердое, и счастливый исследователь завопил так, что файры в ужасе взмыли в воздух.

Он разгреб руками остатки земли и впился в находку очарованным взглядом. Не металл… и не вещество, из которого были сделаны здания на Плато… Скорее — невероятное дело! — это напоминало матовое стекло. Но разве стекло может обладать такой прочностью?

— Рут, Кант проснулся?

«Нет. Но Менолли и Пьемур уже встали. Интересуются, где мы».

— Пожалуй, пора вернуться и все рассказать, — с триумфом заявил Джексом.

* * *

Когда они с Рутом вынырнули из Промежутка над бухтой, их ждали все трое — Робинтон, Менолли и Пьемур. Джексом оказался буквально погребен под шквалом вопросов о его ночном исчезновении. Отбиваясь от приятелей, он никак не мог рассказать толком о своей находке. Только Робинтон смог утихомирить своих арфистов, издав громоподобный рык. Добившись тишины, он глубоко вздохнул.

— Разве можно что-нибудь сообразить в таком гаме? Менолли, неси еду! Пьемур, тащи бумагу и письменные палочки! Заир, мой маленький плут, ты отправишься с донесением в Бенден. Укуси Мнемента за нос, если его потребуется разбудить… Да, я знаю, ты достаточно храбр, чтобы сразиться с самым большим драконом. Но прошу тебя — не надо крови! Постарайся только разбудить его. Самое время этим лентяям из Бендена продрать глаза!

Робинтон был в прекрасном расположении духа — глаза сверкают, голова высоко поднята, голос гремит как боевой горн.

— Джексом, мой мальчик, да пребудут с тобой Скорлупа и ее Осколки… Ты принес надежду! Я валялся в постели, готовясь к новым разочарованиям, и вдруг — такая новость!

— Но корабли могут оказаться пустыми…

— Ты говорил, что ящерки передавали картины посадки? Они запомнили, как из этих цилиндров выходили люди? Пусть они пусты, словно обещания скупого лорда, — но на них все же стоит взглянуть! Только подумайте! Корабли, что доставили наших предков сюда с планет одной из Рассветных Сестер!

— Скоро ты увидишь их сам, мастер Робинтон, — произнес Джексом, оглядываясь в поисках Шарры. Наверняка она уже встала… Он поискал ее файров в пестрой стайке ящерок, вертевшихся над ними. — Где Шарра? — спросил он Менолли, притащившую поднос с тарелками.

— Поздно вечером за ней прилетел всадник из Южного — там какая-то болезнь, — ответил вместо девушки арфист. — Я хотел разбудить тебя, но Шарра сказала, что ты в Руате.

Брови Робинтона вопросительно поднялись вверх.

— Мне давно следовало наведаться в мой холд, мастер Робинтон, — признался Джексом; в голосе его звучало раскаяние. — В Руате шел снег… мы долго говорили с Лайтолом…

— Вот как? — К своему изумлению, Джексом заметил, что арфист посмеивается. — Значит, конец спорам: кто ты такой — всадник или лорд? И как же отреагировал Лайтол?

— Он не был удивлен, — сказал Джексом, с облегчением вздохнув. — И я подумал, что если мастер Никат начнет раскопки на Плато, то Лайтол, с его умением руководить людьми…

— Прекрасная идея, мой мальчик, — Робинтон похлопал его по плечу. — Я тоже думал об этом… Копаться в прошлом — самое подходящее занятие для двух стариков…

— О, мастер! — протестующе закричал Джексом. — Ты никогда не будешь стариком! И Лайтол — тоже!

— Приятно слышать, что ты так считаешь, юный Джексом… но я уже получил предупреждение… — Он поднял голову к небу. — Так, вот и дракон… Кант, если глаза меня не обманывают.

Лицо Ф’нора, шагавшего им навстречу по сырому песку, носило отпечаток легкого раздражения. Как выяснилось, в голове Заира было полным-полно сумбурных образов, взбудораживших Берда, Гралл и всех прочих файров в Бендене; они устроили такой переполох, что Лесса велела Рамоте выгнать ящерок. Небо над бухтой внезапно наполнилось сотнями файров, которые метались над водой, создавая невообразимый шум.

— Рут, утихомирь их, — попросил Джексом дракона. — Мы не слышим сами себя!

Белый испустил мощный рев. Наступила тишина, изредка прерываемая робким свистом. Небо снова засияло утренней голубизной; файры расселись по деревьям на опушке.

«Они меня послушались!» — с удивлением сообщил довольный Рут.

Кажется, эта демонстрация дисциплины улучшила настроение Ф’нора.

— Ну, теперь ты расскажешь, Джексом, чем занимался утром? — спросил коричневый всадник, ослабляя стягивающий куртку ремень и сняв шлем. — Похоже, Бендену не обойтись без помощи Руата.