Белый фрегат

Когда они очнулись в брюхе «Невесты ветра», то первым делом все подумали об одном и том же: живы. Живы! Это было невероятно. Еще никому не удавалось справиться с корабельной чумой. Они стали первыми, они выжили.

Благодаря Эсме.

Сандер приблизился к целительнице, которая сидела по грудь в воде – возле стены, где еще недавно зияло отверстие, открывающее доступ к внутренностям фрегата, – уткнувшись лицом в колени. Ларим, безвольно висевший у него на плече, вдруг ожил и прыгнул к своей хозяйке, но та даже не шелохнулась. Сандер осторожно взял ее за подбородок и вынудил поднять голову.

У нее были красные заплаканные глаза.

– Как же он мог так со мной поступить? – спросила она тихим охрипшим голосом. – Сандер, как он мог?

Он понятия не имел, о чем Эсме говорит, но подумал, что она явно изменилась. Должно быть, единение разумов открыло девушке какой-то не самый приятный секрет капитана – один из великого множества секретов. Сандер захотел ее успокоить… и вдруг увидел собственную руку. Бледную и перепончатую. Ощутил подобие маски на лице и, коснувшись щеки, обнаружил нечто твердое и гладкое. Чешую. Сил оставалось так мало, что он сумел лишь с плеском шлепнуться в воду и пожелать себе сдохнуть не сходя с места. Так он просидел достаточно долго, не видя и не слыша ничего вокруг.

Потом сзади кто-то подошел, ухватил его за шиворот и поднял, словно щенка или куклу. Это мог быть только Бэр. Гроган развернул его и обнюхал, фыркая, а потом, глядя глаза в глаза, прорычал:

– Чего расселся? Работать пора!

Работы и впрямь было много, особенно для столь малого числа матросов. Эсме усадили в одну из лодок, и она там уснула, измученная, в обнимку с Сокровищем. Фейра пришел в себя лишь на мгновение, которого ему хватило, чтобы окинуть свою команду шальным взглядом, взмахнуть рукой – в тот момент они были слишком растеряны, чтобы обратить внимание на его исцеленные пальцы, – и приказать «прорубаться наверх». Его тоже пришлось уложить в лодку. Выбравшись из брюха, матросы убедились, что это была вовсе не оговорка: коридоры «Невесты ветра» заросли чем-то вроде плотной паутины, которая не очень-то поддавалась лезвиям их ножей, – как же повезло, что они успели обзавестись в Талассе хоть каким-то оружием! Пришлось изрядно попотеть, пока они выбрались на верхнюю палубу и увидели бескрайнее море, освещенное полуденным солнцем. Прошло не меньше двенадцати часов с того момента, как в городе очарованных морем раздался звон чумных колоколов.

Они расчистили путь к резервуарам с водой, после чего вернулись в брюхо, чтобы забрать оттуда капитана и целительницу, – и обнаружили, что их лодки встали бок о бок друг с другом, хотя ни он, ни она не проснулись. Еще они увидели рыбу, много рыбы. Смерть от голода и жажды им не грозила, хотя оставались еще морские твари и другие опасности. Но тем не менее они немного успокоились и начали осматриваться, заново открывая для себя фрегат, который… стал другим.

В тех коридорах, где с «паутиной» разобрались, ее остатки быстро втянулись в стены, выглядящие непривычно – они теперь были серыми, гладкими, как металл. У кают снова появились двери – панели, которые открывались, отъезжая в сторону и исчезая в стене. Внутри стало заметно холоднее, зато воздух сделался очень свежим и чистым. Чуть позже Ролан вдруг бросился к фальшборту и, свесившись наружу, крикнул:

– Поглядите-ка на это!

Последовав его примеру, они увидели изменившийся рисунок, образованный броневыми пластинами и абордажными крючьями «Невесты ветра» – и тех и других стало заметно больше. Теперь ее уже ни за что не получилось бы выдать за торговую «бочку». Хватало одного взгляда, чтобы понять: этот фрегат создан исключительно для битвы.

Потом пришел в себя Фейра – и все сделалось еще причудливее. Он с трудом держался на ногах, но предпочитал передвигаться с закрытыми глазами, потому что видел «Невесту ветра» и все, что было на борту, зрением навигатора. И видел кое-что еще.

– Она показывает мне огромные карты, Сандер! – восторженно проговорил феникс, хватая матроса за руку. – Я вижу все Море Обездоленных… весь Вороний край… кажется, если как следует попросить, она покажет весь мир. Я вижу другие корабли! Искусай меня медуза, я и не знал, что ~Невеста~ так умеет!

Что-то изменилось в той связи, что существовала между фрегатом и навигатором. По словам Фейры, она не стала ни сильнее, ни слабее, но все же теперь была иной. Сандер поначалу решил, что случившееся имеет значение лишь для капитана, но потом…

– Ролан, – спросил он на следующее утро, когда они остались на палубе вдвоем и солнечный свет напрочь лишал молодого моряка возможности притвориться, что он не видит чешую на шее и щеках Сандера, вертикальные зрачки в его глазах. – Неужели ты ничего не хочешь мне сказать?

Юноша улыбнулся и почесал затылок:

– А что говорить-то? Такое с каждым могло случиться – тебе, выходит, просто не повезло. Но если ты замыслил шагнуть за борт – знай: не позволю. И не сомневаюсь, что все здесь думают так же. Мы тебя удержим, чего бы это ни стоило.