Белый гонец

            - Сейчас любители экстремальных увлечений ради удовольствия и адреналина лазают по неприступным горам, спускаются на катамаранах по смертельно опасным речкам, но это какие-то пять-семь дней, после которых они чувствуют себя настоящими героями. А тут месяцами в окопах – в дождь, в снег, в июльское пекло и февральский мороз. Да не просто лежать, а вставать и идти на летящий прямо в тебя свинец. В глаза… в лоб… в живот… в грудь… Я вон только немного порезал сегодня палец, и то до сих пор болит. А их всех перепахивало осколками, величиной с кулак! Прошивало насквозь свинцом, и хорошо еще, если насквозь, а то ведь потом его еще и вынимали в госпиталях. И – опять они шли! За что - за все это?! – обвел он рукой вокруг.

            - Нет, Стасик! – отрицательно покачала головой Лена.

            - А за что же тогда?

            Лена подумала и сказала:

            - Может, это не современно и как-то уж громко. Но тебе скажу. Потому что ты еще можешь понять. За Родину, Стасик. За нас вот с тобой… Ведь Родина – это мама. А иногда и мама болеет. Ничего, выздоровеет и на этот раз!

            Стас невольно покосился на Лену: надо ж как незаметно и главное правильно успела вырасти эта покровская березка… Да и не только эмоции, но и историческая правда была в ее словах.

            - Да, - согласился он, - на Руси частенько и не такое случалось. Владимир Всеволодович вообще считает, что сейчас самые счастливые и сытые времена, какие только бывали в нашей истории! Он называет это эпохой духовного возрождения и даже вторым крещением Руси!

            - Вот видишь! – обрадовалась Лена и ухватила его за руку, но, тут же устыдившись такого порыва, смущенно предложила: - Значит, идем к храму?

            По пути к храму они неожиданно встретили… Нину. Увидев свою первую любовь, Стас засмущался, руки сразу стали мешать ему. А Нина, наоборот, спокойно, как ни в чем не бывало, приветливо кивнула и погрозила пальцем Лене:

            - Какая же ты красивая стала, Ленка! Смотри Стасик, не упусти свою судьбу!

            - Да ведь она же совсем еще девочка! – засмеялся тот, но Нина вполне серьезно сказала:

            - Она уже взрослая девочка, причем такая, какой ты ни в одной Москве не найдешь! А ты, Ленка, - обратилась она к не знавшей, куда девать себя, Лене. – Что на все это скажешь? Ты-то согласна?

            - Я?.. да… - зардевшись, призналась Лена, - если только… Стасик меня подождет!

            - Ну как, обещаешь ее подождать, Стас?

            - Разумеется! - обращая все в шутку, пообещал тот. - Только, конечно, если она постарается подрасти!

            - Хорошо… Я… постараюсь! - чуть слышно прошептала Лена, и только тут Стас понял, что ей сейчас столько же лет, сколько было ему тогда здесь, в Покровке, когда его посетило первое чувство к Нине, и что это было ее своеобразным признанием в любви, причем, не к кому-нибудь, а к нему…

            Нина покатила свою коляску дальше. Они, стараясь говорить о чем угодно, только не о только что сказанном, прошли еще несколько домов и остановились у пруда, который местные жители называли озером. По его поверхности, отражаясь от  неба, плыли ослепительно белые облака.

            - Смотри, как похоже на Китеж-град! – воскликнул, показывая на них, Стас.

            - На что? – не поняла Лена.

            - Да есть такая красивая легенда о древнем городе Китеж, - Стас сам взял Лену за руку и с жаром стал говорить: - Чтобы не достаться татаро-монголам, его жители умолили Бога спрятать их в озере. Вместе со всеми своими домами, церквями и колокольнями. Говорят, до сих пор там иногда можно услышать звон колоколов…

            - Красивая легенда… - восхищенно прошептала Лена и, вдруг высвободив руку, неожиданно стала совсем чужой: - Только в жизни все почему-то наоборот!

            - О чем это ты? – обеспокоился такой переменой в ней Стас.

            - Да так… Просто нашу Покровку тоже хотят превратить в Китеж-град, только уже против нашей воли…

            Только теперь до Стаса дошло, какой бестактной была его легенда в тот самом месте, которому действительно угрожает такая беда. Он попытался перевести разговор в другое русло, как-то развеселить Лену, но та больше не отзывалась, и они молча дошли до храма, вокруг которого была высокая кирпичная ограда, а перед входом высились красивые бронзовые ворота. Они были широко раскрыты.

            Войдя во двор, Стас сразу же понял, почему. Там находилась милицейская машина, около которой стояли отец Михаил и муж Нины – «сражант». Чуть поодаль сидел на скамейке, обстругивая длинную палку, бородатый мужчина в черной вязаной, несмотря на жару, шапочке и тонком ватнике.

            - Это наш сторож Виктор! – шепнула Стасу Лена и обратилась к проходившей мимо женщине в длинной юбке и темном платочке:

            - Матушка Ксения, что случилось?

            - Да вот, - гневно отозвалась та. - Ироды! Супостаты! Креста на них нет! Среди бела дня нападение на храм совершили. Воспользовались временем трапезы и попытались в окно влезть! Хорошо, Виктор мимо проходил, шуганул их, как следует! Видишь, новую палку для метлы делает? Старую-то он об их спины обломал!

            - Жаль, лома в руках не оказалось на этих клюквенников… - не поднимая головы, с явной досадой проворчал сторож.