Белый Карлик

— Нравится, не нравится, снаряд, не снаряд... Ромка! Не узнаем, пока не сделаем! — Димон подхватил меня под руку, потащил через дорогу. Сопротивляться бесполезно, сосед худой, как тростинка, но мощи в нём столько же, сколько и нездорового энтузиазма. Пропуская нас, недовольные водители сигналили, едва успевая тормозить на гололёде.

— Вот видишь, нас не сбили, это хорошая примета! — он подмигнул мне, когда очутились на другой стороне, подвёл к открытым дверям ломбарда, хлопнул по плечу. — Ну, всё, теперь твой выход.

— Стой! — я судорожно упёрся руками в дверной косяк, соображая, какой веский аргумент спасёт меня от грядущей экзекуции. — А если кольцо не вернётся? Я не хочу его опять потерять!

— Не потеряешь, — Димон скрежетал зубами мне на ухо, пытался оторвать от косяка и пропихнуть внутрь. — Тут сдаешь вещь с возможностью выкупа, если что: вернём деньги!

Моя последняя надежда на счастливый исход операции оборвалась сильным тычком в спину. Я буквально влетел в узкий тамбур, едва не выбил головой красивую стеклянную дверь в приёмный зал ломбарда. Узором на ней выгравировано название сей чудной организации: «Урицкий и сыновья». Стоящий с другой стороны охранник высунул голову, недовольно хмыкнул:

— Тебе чего, пацан?

— Поскользнулся, извините, — я обернулся, но Хворостова и след простыл. Мерзавец притаился на улице, ждал, пока я продам перстень.

— Здесь ломбард: или выходи, или покупай!

Хороший получился бы слоган, хотя судя по реакции охранника, заходили сюда всё чаще погреться, а не что-то купить.

— У меня на продажу... — я робко опустил глаза. Тяжелый взгляд Димона чувствовал как наяву, кажется, он давил сквозь стены.

— Что там?

Сунув руку в карман, достал многострадальный перстень. Мне уже жаль его чисто по-человечески. Охранник бегло оглядел кольцо, раздумывая секунду, открыл дверь, подозрительно осматривая улицу, наконец, впустил меня внутрь.

— Ладно, заходи.

Внутри ломбарда царила по-настоящему домашняя обстановка, десяток старинных часов на стене отстукивали время, с потолка свисало и светилось столько же люстр, а приличное по метражу помещение напрочь заставлено разнообразной мебелью и стойками с товаром на продажу.

— Оценщик там, — охранник любезно толкнул меня в сторону стола, затерявшегося на другом конце комнаты. Мне с трудом удалось разглядеть сидящего за ним человека в сером пиджаке. Он что-то увлеченно рассматривал в лупу. — И смотри, не лапай тут ничего!

Под грозный взгляд охранника я двинулся в указанном направлении. Шёл как по минному полю, считая шаги и стараясь не задеть неудобно расставленную в зале утварь, тихо материл Димона.

— Простите, мне, наверное, к вам, — сбивчиво протараторил, когда добрался до ростовщика, ломая пальцы и краснея от неудобства, встал напротив него. Человек с тонкими чертами лица и густыми бакенбардами поднял на меня чуть улыбающийся взгляд:

— Наверное, молодой человек. Чем могу быть полезен? — скепсис понятен, верно оценив мой покупательский потенциал, мужик деликатно не подал вида, впрочем, так и не оторвался от работы. Держал в руках массивные карманные часы с крышкой из серебра и внимательно изучал каждый скол на корпусе.

— У меня вот это... — неприятно снова отдавать кольцо первому встречному, в голове помутилось от осознания того факта, что я наступаю на те же грабли. Родовой перстень лёг на мягкое сукно стола.

— Любопытно... — ростовщик аккуратно взял его худыми пальцами. С такими данными и пинцет ни к чему. Да и вообще, в отличие от предыдущего барыги, этот ценитель старины выглядел именно как ценитель. Он ушёл в себя, изучая неожиданную находку. Я жадно смотрел на него сверху, нервно сглотнул:

— Девятый век, родовой перстень. Там ещё камень должен был быть, но не сохранился...

Хоть чем-то пригодился первый опыт общения с подобным контингентом людей.

— Да, молодой человек, я вижу. Но это скорее десятый век.

Ростовщик деловито хмыкнул. «Скручивал» возраст кольца, чтобы меньше заплатить. С какой бы правдивой информацией ты к ним ни пришёл, всегда окажешься в дураках. Это казино, и оно всегда право.

— Вы говорите, это ваш родовой перстень?

— Да, дедушка передал... перед смертью...

Я вконец раскраснелся, советы Прохвоста невольно оставили на мне свой отпечаток. У Димона талант залезать в душу и навязывать своё мнение. Мужик окинул меня любопытным взглядом, многозначительно ухмыльнулся, но грубить не стал. Он сразу перешёл к делу, и я облегченно выдохнул. Мой внешний вид красноречивей любых слов и спорить с этим бесполезно.

— Я дам за перстень девятьсот. Ни больше, но и не меньше. По рукам?

— Да, хорошо... — я отвёл глаза. В этот раз предчувствовал, что потерял кольцо навсегда, и когда сумма легла в руки противной бумагой, побрёл к выходу, еле сдерживая слёзы. В памяти крутилось утро того дня, когда я получил перстень. Незабываемое и чистое детство. Я ненавидел себя за предательство. Ведь даже если кольцо и вернулось ко мне по воле высших сил, сделали они это исключительно потому, что родовой артефакт у меня отобрали силой. Слишком поздно я это понял.