Белый Харбин: Середина 20-х

Что же стало происходить потом?

В навигацию 1923 г. советские власти запретили китайским судам плавать по Амуру. Как сообщалось, где-то в середине лета они сняли запрещение… "Заключение особого водного соглашения по этому вопросу, вероятно, последует в ближайшее время", — оптимистически надеялся остроумовский "Экономический вестник Маньчжурии"… Но 24 января 1924 г. последовал приказ Мукдена, запрещающий отныне плавание по Сунгари судам КВЖД и прочих пароходств под русским флагом. Теперь судоходством на Сунгари могли заниматься только подданные Китая. К этому времени КВЖД располагала пароходами и баржами, общей грузоподъемностью около 1,2 млн. пудов, а пароходство "Соскин С. Х. и K°" — 400 тыс. пудов; прочим русским владельцам принадлежали суда с общей грузоподъемностью около 200 тыс. пудов. Русские фирмы вынуждены были одна за другой ликвидироваться, продавая свои суда китайцам.

Всю навигацию 1924, а также и 1925 гг., когда дорога перешла уже в совместное советско-китайское управление, флотилия КВЖД простояла на приколе. Все усилия советской стороны пересмотреть вопрос в какую-то лучшую для дороги сторону не дали результатов. А в 1926 г. китайские власти объявили о передаче всех судов дороги китайскому государственному "Северо-Восточному пароходству", т. е. их фактической конфискации, и осуществили эту меру явочным порядком, невзирая на громкие протесты советской стороны.

Работать на Сунгари стали примерно полтора десятка китайских пароходств, из которых первое место по общей грузоподъемности (до 1 млн. пудов) (перевезло на своих судах в навигацию 1924 года 5 млн. пудов грузов — половину всего груза, пришедшегося на долю парового флота) принадлежало крупнейшему Пароходному товариществу "У тун". Его пароходы носили китайские названия, — но это были бывшие русские "Нерчуган", "И. Опарин", "Варяг", "Зея", "Димитрий", "Промышленник", "Негидалец", "Аврора", "Смелый", "Сибиряк" и многие другие. Как правило, они сохраняли русских капитанов и технический персонал, а также и большинство прежней команды.

Большую проблему для пароходных команд — как русских, так и китайских, — подлинное бедствие для навигации представляло собой в то время чрезвычайно развитое по берегам Сунгари хунхузничество. Нападения хунхузов на пароходы насчитывали десятки, если не сотни случаев. Вот один из них, окончившийся еще сравнительно благополучно, если так можно выразиться применительно к происшедшему.

Вышедший из Харбина в рейс до Фугдина пароход "Сан-юй" (бывший "Усердный") подвергся нападению 15 хунхузов, севших пассажирами на пристани Сусу. Нападение они осуществили в 5 верстах от Сусу.

Благодаря имевшейся на пароходе охране, хунхузы были разбиты. Из них пятеро были убиты, трое ранены и 7 чел. арестованы. Из состава команды убиты лоцман, рулевой и один солдат. Единственный русский на пароходе — его капитан Коржавин — избежал участи оказаться среди погибших только благодаря случаю: перед нападением он спустился в свою каюту…

Теперь с особым удовольствием перехожу к рассказу о Затоне.

Навигация на Сунгари давала средства к существованию и затрагивала судьбы многих харбинцев. И именно с нею была связана сезонная жизнь З а т о н а.

Собственно Затон — это район Харбина по левобережью Сунгари, где отстаивались в зимний период флотилии пароходов Китайской Восточной железной дороги и частных пароходовладельцев и проживали члены судовых команд — довольно многочисленная прослойка местного русского населения, харбинские речники. Затон, соответственно, подразделялся на Казенный (КВЖД) и Частный.

Казенный Затон находился за железнодорожным мостом, ниже его по течению Сунгари. Здесь была устроена гавань с ограждавшей ее дамбой, имелось несколько построек — церковь, школа, Народный дом (Клуб речников), мастерские судоходства дороги и их контора, дома КВЖД для служащих, полуказарма КВЖД. Другие же речники в основном жили в лежавшем выше моста Частном Затоне, где действительно с каждым годом появлялось все больше и больше построек частных жилищ и дач, хозяева которых могли и не иметь отношения к пароходствам. Но здесь же располагались дома Амурского и Восточно-Сибирского пароходств.

Улицы в Затонах проходили по подножиям намытых рекой на протяжении веков по ее низкому левому берегу песчаных и лессовых гряд, получивших название "увалы". Они носили порядковые номера и разделялись на Западные (Казенный и Частный Затоны) и Восточные (Частный Затон). В последнем их было по четыре — Восточных и Западных. Дома и дачи строились по вершинам увалов, и к началу 1925 года их было уже довольно много — как я подсчитал, около 120. Среди владельцев встречаются известные в Харбине фамилии: Р. А. Будберг, Н. И. Лаврушин, Алексей Васильевич Жоссан (Аптека), Пэн Коци, Яков Яковлевич Солянов, другие.

В свое время на территории Затона располагался Загородный сад (о котором мне, к сожалению, пока ничего не известно); в 20-х годах открылась школа; в 1924 г. построена церковь — красивая и уютная, посвященная покровителю всех путешествующих и плавающих — Святителю и Чудотворцу Николаю.