Белый клинок

— Да, — подтвердил Санти. — Я сам так решил, Ангнани. Здесь мне удобно.

— Но ты… Тебя… — она не знала, что говорить.

Ронзангтондамени попыталась передать Санти истинный облик той, что прижималась к его телу, но мысль-образ тут же всосали окружающие твари.

Впервые в жизни Женщина Гнона ощутила беспомощность, и слезы навернулись на глаза.

— Ты плачешь, Ангнани, — тихо проговорил юноша.

Он ласково отстранил от себя нелюдь и оказался рядом.

— Если ты хочешь, Ангнани, мы сейчас же уйдем! — прошептал он.

— Хочу! — Ронзангтондамени вскинула к нему блестящие глаза. — Хочу!

— Ты не можешь уйти! — раздался рядом голос нелюди. — Ты — мой!

— Ты наш! — эхом отозвались остальные. — Ты должен остаться!

Надежда вспыхнула и угасла.

— Я — ваш, — согласился Санти, не отрывая глаз от лица Ангнани. — Я — ваш! Но не навсегда. И я уйду!

— Нет! Ты должен!

Двое, не твари, а люди с движениями диких кошек и мышцами крепкими, как паутинные тросы, тотчас с двух сторон подступили к Санти и взяли его за руки. Воля остальных сковала Ронзангтондамени и лишила ее возможности вмешаться.

Санти удивленно посмотрел сначала на одного мужчину, потом — на другого… И захохотал.

Ронзангтондамени прикусила губу: она подумала, что юноша сошел с ума.

— Ты должен! — пропел хор голосов.

— Я? — Санти внезапно оборвал смех.

— Назад!

Державшие его разлетелись в стороны, словно отброшенные невидимыми ударами.

— Я — не должен! — отчеканил молодой маг. — И я ухожу! — голос его был — как удар хлыста.

И Ронзангтондамени вдруг поняла: он может видеть Живущих-в-Тумане в их истинном облике. Может, но не желает!

— Дай мне руку! — попросил он. — Не бойся, Ангнани! Мы уходим!

— Нет! — воскликнули десятки голосов.

И Ронзангтондамени почувствовала, как из нее высасывают все: силу, желания, мысли. Давление, которое она испытывала несколько минут назад, — ничто в сравнении с теперешним. У нее отнимали невосполнимое!

Это было так страшно!

Но Санти опять засмеялся. Правой рукой он крепко сжал пальцы Ронзангтондамени, а левой быстро начертал в воздухе вспыхнувший и тут же угасший знак.

И волна ужаса нахлынула на Женщину Гнона.

Но то был не ее ужас, то был страх Живущих-в-Тумане!

Одним движением Санти отрезал их от Жизни, лишил силы Вечного Лона. Их ужас был подобен ужасу человека, вдруг ощутившего, что воздуха — нет. Легкие расширяются, сердце бьется, рот жадно распахивается… А воздуха — нет!

Лишь мгновение длилось это: Санти не наказывал — он предупреждал.

Их обступила полная тишина.

— Идем же! — шепнул молодой маг.

— Рха! — вспомнила Ронзангтондамени.

Санти обернулся, поманил рукой. Урнгурец поднялся и, шатаясь, побрел за ними.

Никто из Живущих-в-Тумане не посмел больше мешать им. Они словно окаменели. Только нелюдь, прежде бывший с Санти, шагнул вперед… и остановился.

Впервые узнав, что такое страх, не так-то легко от него освободиться.

Челнок по-прежнему был на берегу.

— Залезай! — сказал Санти Ронзангтондамени.

Рха устроился на корме, взял весло.

Санти столкнул челнок в воду, в пелену тумана.

Ронзангтондамени понемногу приходила в себя.

— Ужасные существа! — проговорила она, поежившись.

— Напротив! Очень милые! — отозвался Санти.

Весло в его руке мерно опускалось в серую воду.

Ронзангтондамени была потрясена.

— Они пьют твою жизнь! — воскликнула она.

— Ну и что? — весело отозвался Санти. — Многие из людей делают то же! Но эти существа, подумай, насколько они благодарнее! Подумай, что они дают взамен!

— Иллюзию!

— А это, — Санти похлопал рукой по борту челнока. — Это — не иллюзия?

— Ты изменился, — грустно констатировала Женщина Гнона.

— Да, — согласился молодой маг, вспенивая воду длинным движением весла. — Слава богам, даже ты не знаешь, как я изменился!

Туман разошелся, и челнок с шуршанием заскользил по дну под радостные восклицания урнгриа.

И все-таки первым, кто оказался рядом, был Пятнистый Брат.

XXVI

«Тысячу лет царили они над этой землей. И ушли бесславно. Но не бесследно…»

Готар Глорианский, «Божественное и человеческое». Глава «Черная твердь: Следы Махд-Шагош»

Конг. Верховье реки Фуа. Осень тысяча двенадцатого года.

Широкие лапы боевых пардов гвардии Сарбура мягко опускались на покрытые сетью трещин плиты Дороги Великого Ангана. Первые сотни «синих» уже поднялись на вершину холма, с которой виден был широкий мост через ущелье, наполненное грохотом бегущей воды. А передовой дозор, легкие всадники, уже подскакали к самому мосту, и командир их оглянулся назад, ожидая знака: ехать дальше или ждать.

— Останови его! — велел Керанраон сигнальщику. И, обернувшись к Нилу: — К самому Далаангу надо послать других!

— Верная речь! — кивнул великан. — Я даже знаю, кто их возглавит!

— Я предпочел бы, чтоб ты остался с войском! — проворчал Дракон Юга.

— …а сам повел бы разведчиков! — ухмыльнулся Нил. — Нет уж! Ты — военачальник! Твое место — здесь, а не там, где шальная стрела может продырявить нагрудник! Сам посуди, Раон: вдруг будет испорчена такая вещь, а?