Белый клинок

«Да, так. Я иду за тобой! Верность мою пусть свидетельствует…»

«Не клянись. Помыслы твои — вижу. С нами Судьба, эдзак!»

Порыв Власти вытолкнул Повелителя Демонов в зримый мир, под ясный свет полдневного солнца, в миг, когда завершился полет посланной им стрелы.

Чародей увидел, как вспыхнул голубым огнем знак, что рисовал сидящий у дороги в мелкой пыли. И, затрепетав, повисла в воздухе короткая арбалетная стрела, сидящий же повернулся, взял ее тремя пальцами и бросил на дорогу. А потом встал.

Поднялся и эдзак, смотрел, как неторопливо поднимается вверх по склону его новый господин.

— Он идет! Идет! — в ужасе закричал Уанх.

И испустил неслышимый вопль, призывая дракона.

Но Повелитель Демонов знал: дракон не прилетит.

А юноша в серо-зеленом, хоть и шел совсем медленно, как-то очень быстро оказался рядом…

— Прочь! — уронил он.

Эдзака обдало порывом холодного свежего ветра.

Он быстро оглянулся: Уанх пропал.

И еще один порыв ветра, другого, с запахом лимонных листьев — сверху.

«Я ошибся? — удивился эдзак. — Дракон прилетел?»

Но одного взгляда оказалось достаточно, чтобы убедиться: закружились в танце сорванные листья, — не серый — бронзовый дракон опускался на прогалину.

— Идем, — сказал магу новый его господин. — Он голоден и не станет ждать, пока ты подберешь свой хлам. — Юноша в серо-зеленом пренебрежительно толкнул ногой брошенный арбалет.

— Да, — сказал эдзак, повернулся, шагнул и первым коснулся опущенного гладкого крыла.

Сарбур. Двадцать третий день первого месяца осени тысяча двенадцатого года по исчислению Империи,

или первого года от Прихода Освободителя — по новому исчислению Конга.

— Ну, что ты скажешь? — спросил Нил, глядя сквозь решетку на погруженную в сон Нассини.

— Лучше бы ты убил ее там, во дворце, — задумчиво произнес зодчий, изучая маленькое бледное личико. — Боюсь, сам я на это не способен!

— Подари ее мне! — вдруг предложил Эрд. И, спохватившись, добавил: — Если только сие не оскорбительно для твоей страны.

— Эо! Светлейший! Я полагаю, Этайа излечила тебя?

— Да, разумеется! — Эрд успокаивающе коснулся плеча вагара. — Она мне просто любопытна. А без своих снадобий, без стражей…

— Несмех, — вдруг вмешалась Эйрис. — Я чувствую: эта женщина опасней желтой змеи. Убей ее! — и, оборотясь к Эрду: — Брат, не делай того, что пожелал! Несмех! Хочешь, я сама убью ее?

— Вы говорите так, словно эта бледная крошка — демон! — воскликнул Робур, присоединившийся к ним из любопытства: он никогда прежде не видел соххоггоя.

— Она не настолько красива, чтобы очаровывать, а такую шейку можно переломить двумя пальцами! — светлорожденный просунул руку между прутьями, чтобы потрогать Нассини.

— Нет! — крикнул Эрд, хватая брата за рукав. — Соххоггои — не те, с кем можно быть беспечными! Даже когда они спят!

И в подтверждение выложил историю смерти Иллана.

Но на Робура рассказ произвел совсем не такое впечатление, на какое рассчитывал Эрд. Глаза молодого воина загорелись.

Биорк рассмеялся:

— Светлейший! — сказал он удивленному Эрду. — Постарайся вспомнить, каким ты был год назад. Может, тогда ты подыщешь более удачные аргументы, чтобы предостеречь светлорожденного Робура?

— Нет! — принял решение Тилод. — Она не уедет из Конга. И ее не убьют. Она — последний Великий Анган. Пусть остается в живых. Как напоминание. Я поручу жрецам Тура присмотреть за ней. Они искусны в магии. Но пока пусть она побудет в твоем дворце, Дракон Юга. У нас есть более важные дела!

— Как скажешь, вождь, — согласился Керанраон. — Не перейти ли нам в более удобное для беседы место?

Более удобное место оказалось открытой полукруглой террасой, утонувшей в зелени и синеве листьев. Горшки с растениями были расставлены так, чтобы не заслонять открывающегося сверху вида Сарбура. Дворец возвели на холме, и с его террас замечательно просматривался весь северный берег и широкое устье реки.

— Взгляни-ка, — сказал сыну Биорк, указывая на белые, украшенные башенками стены, обрамляющие сад.

Сразу за ними начинался крутой склон, поросший травой. Белая лента дороги серпантином поднималась наверх.

— Неплохо! — одобрительно отозвался Нил. — Довольно пары сотен арбалетчиков!

— Попробуйте этого вина! — раздался рядом голос хозяина. Если он и слышал реплики, которыми обменялись северяне, то виду не подал.

— Черное сарбурское не хуже, чем черное архонское, клянусь языком Тура! Ему уже восемьдесят шесть лет, господа мои!

Нил облапил протянутый бокал, пригубил и кивнул одобрительно.

— Годится.

— Как здоровье твоего сына? — осведомился Керанраон. — Я имею в виду того, в ком кровь конгайки.

— Здоров! — буркнул Нил. Его раздосадовал намек. — Это мой единственный сын, Раон. Боги не удостоили меня, ведь я лишь наполовину человек.

— Прости! — огорчение Керанраона было искренним. — Я не знал! Надеюсь, ты нашел свою женщину и милость Тура останется с вами!

— Добрые слова! — сказал Биорк.

Керанраон похлопал Нила по плечу и отошел к столу, за которым сидел Тилод.

— Вождь!

Зодчий повернулся, ответив улыбкой на улыбку хозяина.

— Позволь спросить! Как я понял, ты не намерен ехать в Далаанг?

— Ты прав.