Белый континент (с илл.) (СИ)

Татьяна Минасян

Глава I

Норвегия, Христиания,[1] 1889 г.

Густая толпа со всех сторон напиравших друг на друга людей, казалось, заполонила собой всю центральную часть Христиании. Протолкаться между плотно сомкнутыми рядами мужчин и женщин, которые, вдобавок, умудрялись подпрыгивать на месте и, громко крича, размахивать руками, было не просто тяжело, а на первый взгляд, невозможно в принципе. Но Руал врезался в эту толпу с разбега и, ругая себя последними словами за то, что не догадался выйти из дома пораньше, принялся старательно работать локтями, пробиваясь вперед. Правда, окружавшие его горожане весьма успешно делали то же самое, поэтому путь до края обочины занял у молодого человека довольно много времени. Однако он не сдавался и продолжал двигаться в этом бушующем человеческом «море», то с силой наваливаясь на преграждавших ему дорогу зевак и прорываясь сквозь их плотные ряды напролом, то аккуратно «просачиваясь» между особенно широкими спинами людей, непоколебимо стоявших на своем месте. Небольшое расстояние до главной улицы, которое ему пришлось таким образом пройти, показалось юноше невероятно длинным, и когда он под возмущенные вопли «Куда прешь, мальчишка!», наконец, выбился в первый ряд встречающих, ощущение у него было такое, словно он только что проделал крайне тяжелое путешествие — наподобие тех, о которых ему так нравилось читать последние два года.

Амундсен в возрасте 3 лет

Тяжело дыша, он сделал последний рывок, растолкал двух замерших у обочины толстых кумушек и едва не вывалился на дорогу из-за не менее сильного толчка сзади — тем, кого ему удалось обойти, ничуть не меньше хотелось посмотреть на почетных гостей столицы, и они тоже всеми силами рвались вперед. С трудом удержав равновесие, Руал остановился на самом краю и начал с беспокойством оглядываться по сторонам. Где же, где они — те, о ком он думал все это время, не пропуская ни одной новости, ни одного мало-мальски правдоподобного слуха? Где те замечательные люди, которых он так мечтал увидеть?

— Вон они! Едут! — закричало вокруг него сразу несколько голосов, а потом этот вопль подхватили и все остальные. Руал подпрыгнул на месте и, повернувшись в ту сторону, куда теперь смотрели собравшиеся у дороги любопытные, напряженно прищурил свои близорукие глаза. Далеко впереди, почти невидимая в ярком солнечном свете, по улице катилась запряженная лошадьми открытая повозка. Впрочем, она быстро приближалась, и вскоре даже он смог разглядеть сидевших в ней шестерых молодых мужчин, которые время от времени приподнимались со своих мест и весело махали руками встречавшим их жителям Христиании, в свою очередь отвечающим громкими криками на каждое их приветствие.

— Нансен! — ревела толпа. — Фритьоф Нансен!!! — и Руал с удивлением обнаружил, что он и сам во весь голос выкрикивает это имя.

— А кто он вообще такой? — послышался позади него сварливый женский голос. — Я только Еву Нансен знаю, она так хорошо поет!

— Дура, это ее муж! — фыркнула другая женщина и чуть менее уверенно добавила. — Он вроде где-то на севере путешествовал…

Руал возмущенно передернул плечами. Не знать, кто такой Фритьоф Нансен, не знать, что он совершил! И зачем эти глупые тетки вообще пришли его встречать? Сидели бы дома да сплетничали друг о друге! Впрочем, сам он, как выяснилось, тоже знал о своем кумире не все. Например, что у него есть жена и что она — известная певица… Но зато он знал о Нансене все остальное, знал все подробности его экспедиции в Гренландию, помнил имена каждого из его спутников!

— Нансен!!! — ликовала толпа.

— Нансен! Свердруп! Балту! — выкрикивал Руал. — Равну! Трана! Дитрихсон!

Один из ехавших в повозке мужчин вдруг выпрямился в полный рост и, ни за что не держась, несколько раз взмахнул над головой обеими руками, одновременно поворачиваясь то влево, то вправо и словно бы стараясь рассмотреть каждого из выстроившихся вдоль дороги людей. На какое-то крошечное мгновение Руалу показалось, что взгляд этого человека остановился на нем и что вновь озарившая его волевое лицо улыбка предназначалась именно ему — самому горячему его поклоннику, семнадцатилетнему мальчишке по имени Руал Энгельберт Гравнинг Амундсен.

— Фри-и-итьоф!!! — заорал он, едва не сорвав голос и все равно почти не расслышав собственного крика на фоне царившего вокруг шума. Но Нансен уже отвернулся от юноши и уселся обратно, глядя совсем в другом направлении и что-то рассеянно отвечая одному из своих спутников. Повозка, в которой сидели самые знаменитые путешественники Норвежского Королевства, проехала мимо него и стала стремительно удаляться, превращаясь в расплывчатое темное пятнышко, радостные возгласы толпившихся у дороги людей постепенно начали стихать, а сами люди — расходиться. И всего через несколько минут Руал обнаружил, что, кроме него, у дороги стоит лишь несколько молодых людей, провожающих повозку Нансена такими же восторженным взглядами: все прочие, посмотрев на героев дня, прославивших их страну на весь мир, тут же утратили к ним интерес и разошлись по своим делам.