Белый континент (с илл.) (СИ)

— А я не для того это делаю, чтобы он мне спасибо сказал, — отмахнулся Амундсен и скрылся в палатке. Его друзья весь день посмеивались над опоздавшим к полюсу Скоттом, и Руалу, как ни любил он их грубоватые шутки, эти разговоры не нравились. Он отлично помнил, как сильно расстроился, узнав, что Роберт Пири опередил его с открытием Северного полюса. Да он тогда полдня места себе не находил! «Скотт, конечно, человек очень умный, образованный и воспитанный, не то, что я, он наверняка легче перенесет свое поражение», — думал Амундсен, — «но все равно ему не может не быть обидно!» И поэтому он старательно придумывал для письма своему сопернику как можно более вежливые фразы и лично собирал ненужные его экспедиции вещи в маленькую палатку и укладывал их там аккуратными рядами. Не забыл он и про соль, спички и пачку галет. Английские путешественники, заглянувшие в палатку, без сомнения, должны были остаться довольны норвежским гостеприимством.

Пару раз у Руала мелькала мысль, что экспедиция Скотта может застать его команду на полюсе, и тогда им придется вместе возвращаться на побережье Антарктиды или, по крайней мере, проделать совместно часть обратного пути. Это было вполне возможно, и Амундсен не мог понять, хочется ему встретиться со Скоттом или нет. Безусловно, посмотреть на человека, который все это время точно так же, как и он сам, зимовал на берегу Южного океана, а потом двигался к полюсу по таким же обледенелым горам и трещинам и сквозь те же самые снежные бураны, было более, чем любопытно. Но при мысли о том, что ему и его друзьям придется долгое время говорить по-английски и следить за своими манерами, в то время, как Скотт и его спутники будут брезгливо морщиться от каждого резкого слова или жеста норвежцев, Руалу становилось тоскливо, и он начинал подгонять остальных полярников, требуя, чтобы они поскорее завершили все работы и приготовились к возвращению домой. Хотя где-то в глубине его души уже тогда жила непонятно откуда взявшаяся уверенность в том, что личной встречи со Скоттом у него не будет — ни в Антарктиде, ни в цивилизованном мире.

Предчувствия его не обманули. Через пять дней после обнаружения Южного полюса Амундсен и его команда, так и не дождавшись экспедиции Роберта Скотта, покинули место, к которому стремились многие месяцы, и двинулись обратно в Китовую бухту.

Глава XXVI

Антарктида, Земля Хокона VII, Южный полюс

Это было едва ли не первое за все время похода к полюсу утро, когда Роберт проснулся бодрым и почти счастливым. Им с товарищами предстоял последний день пути. Последние девять миль, и все закончится! Уже сегодня они будут на Южном полюсе — первыми или нет, но в любом случае они до него доберутся, в любом случае он, капитан Роберт Фолкон Скотт, окажется там, куда столько времени стремился. «Стоп, что значит — первыми или нет?!» — неожиданно вздрогнул начальник экспедиции, сообразив, что нарушил данное самому себе слово не сомневаться в собственной победе. — «Разумеется, я буду первым, я, а не этот норвежский дикарь! Иначе быть не может, потому что… не может, и все тут!»

И, отодвинув мысли об Амундсене в самый дальний и темный угол сознания, Роберт начал будить своих подчиненных. Ему удалось сделать это очень быстро, несмотря на то, что поднимал он их на час раньше обычного — все четверо полярников тоже помнили, что до полюса остался всего один дневной переход, и готовы были отправиться в путь как можно скорее. Завтракали они второпях, но с такими довольными улыбками, каких Скотт не видел на их лицах со времен зимовки, а, сворачивая палатку и спальные мешки, перебрасывались ироничными шутками. И хотя Роберт тоже не хотел задерживаться на стоянке ни одной лишней минуты, он все-таки не отказал себе в том, чтобы черкнуть в дневнике краткую запись: «18 января. Приподнятое настроение».

Первые пару часов они тащили сани ненамного медленнее, чем это делали собаки и пони. Старая, много раз высказанная мысль о том, что каждый шаг приближает их к полюсу, теперь уже не казалась пустым звуком — полюс был так близко, что даже небольшой шажок и в самом деле вполне ощутимо приближал к нему путешественников. А уж десяток или сотня шагов — тем более. Боль в отмороженных пальцах и натруженных спинах притупилась и почти не беспокоила полярников, сани, еще сутки назад казавшиеся им страшно тяжелыми, легко сдвигались с места при каждом рывке, и даже слепившее глаза беспощадно-яркое солнце, словно пожалев этих упорных людей, спряталось за пышными снежными облаками. Роберт смотрел на раскинувшуюся во все стороны белую равнину и думал о том, что все трудности и лишения кончились и его маленькому отряду, наконец, начало везти. Во всяком случае, никаких препятствий на этом безупречно-чистом и освещенном мягким, приглушенным светом пространстве больше видно не было. Дорога к полюсу, дорога к славе Британии была открыта.