Белый континент (с илл.) (СИ)

— Что, псины опять распелись? — спросил он с усмешкой, наклоняясь к одной из вскочивших и завилявших хвостом при его появлении собак и принимаясь ласково трепать ее за уши. — Давно они так не развлекались!

— Сегодня их Камилла раззадорила, — ответил Амундсен, — А я ее остановить не успел.

— А, так значит, это они нашей лисице серенаду сегодня устроили! — засмеялся капитан.

— Ага, — Руал ненадолго замолчал, а потом подошел к своему главному помощнику вплотную и вполголоса добавил. — Собирай всех в кают-компании и принеси туда карты. Прямо сейчас.

В глазах Нильсена вспыхнул задорный огонек:

— Хочешь все рассказать сегодня?

— Да.

— Ты прав, сейчас время самое подходящее. Иначе они сами все поймут! Если уже не поняли… Сейчас всех позову!

Через полчаса в кают-компании стало ужасно тесно и шумно — экипаж «Фрама» еще никогда не собирался там почти полным составом, за исключением стоявших на вахте матросов. Моряки и ученые, толкаясь, устраивались на привинченных к полу сиденьях и со жгучим любопытством поглядывали то на стоявшего возле двери капитана со свернутой в трубку картой в руках, то на нетерпеливо барабанившего пальцами по столу начальника экспедиции. Руал тоже переводил взгляд с одного заросшего щетиной лица на другое и чем дальше, тем сильнее убеждался, что его товарищи знают: сейчас речь пойдет о чем-то принципиально важном для экспедиции и для каждого из них. А некоторые, вполне возможно, уже успели догадаться, что именно руководитель экспедиции собирается им сообщить…

— Парни… — начал Амундсен, когда все, наконец, расселись, и на него вновь нахлынули воспоминания о том давнем разговоре с другими моряками, у него дома, в Норвегии. — Я должен вам кое в чем признаться. Мы плывем… не совсем туда, куда собирались изначально.

В наступившей в кают-компании тишине стало слышно, как жужжит залетевшая на судно в одном из портов муха. Не спускавшие с Руала глаз участники экспедиции затаили дыхание и как будто окаменели.

— Поскольку Северный полюс уже открыт нашим американским коллегой, я решил, что для науки будут важнее исследования, проведенные на Южном полюсе, — продолжил Амундсен. — А для нас самих важнее будет побывать там, где нас еще никто не опередил. Я надеюсь, вы со мной согласитесь и не будете меня упрекать за этот обман.

Тишина взорвалась удивленными и, как с облегчением отметил про себя начальник экспедиции, радостными возгласами.

— Ну конечно же! Вот в чем дело!!! И как я сам не понял?! — с изумлением хлопал себя по лбу Бьолан.

— А я ведь подозревал, что они с капитаном что-то скрывают! — вторил ему Вистинг.

— Не, ну ты даешь, Руал, это ж надо было додуматься!!! — с азартом ерзал на месте Хельмер Хансен.

— Как я понимаю, возражений ни у кого нет? — тоже позволив себе улыбнуться, спросил Амундсен. Реакция друзей оказалась даже лучше, чем он надеялся: они не просто одобрили его план, они восприняли его с полным восторгом. Пожалуй, только Яльмер Йохансен отнесся к сообщению начальника настороженно и без особого энтузиазма, однако высказывать свое недовольство все же не стал.

— Да какие тут могут быть возражения, это же просто здорово! — выпалили сразу трое или четверо путешественников.

— Ты лучше расскажи, каким будет маршрут и вообще, какие у тебя планы? — добавил Улав Бьолан.

Но Руал твердо решил сначала внести полную ясность и получить согласие на поход к Южному полюсу от каждого из своих товарищей, и только после этого разобрать с ними конкретные детали этого путешествия.

— Я все сейчас расскажу, только ответь сперва: ты — не против моего решения? — спросил он настойчиво.

— Да разумеется, не против! Главное, чтобы на Южном полюсе был такой же снег, как на Северном! — хохотнул знаменитый лыжник, и остальные моряки с довольным видом подхватили его смех.

— Прекрасно! — Руал посмотрел в глаза сидевшему рядом с Бьоланом Стубберуда. — Йорген, что ты скажешь? Ты согласен?

— Конечно, согласен! Хотя и чувствую себя полным идиотом, — отозвался плотник. — Ведь еще когда мы с Хансом строили «дом для наблюдений», мне все время казалось, что в нем что-то не так, что для наблюдений такое надежное жилище никому не нужно! А брат еще спрашивал, зачем стены такие толстые, зачем его утеплять… Нет, Руал, за то, что я оказался таким тупым, я тебе как-нибудь отомщу, так и знай! — голос его звучал угрожающе, но глаза при этом светились весельем и восхищением созданной Амундсеном мистификацией.

— Да что дом! — подхватил Вистинг. — Я тоже не понимал, зачем нам сейчас грузить на судно сразу всех собак, почему их нельзя было взять на обратном пути? А Руал только загадочно глазки в ответ строил!

Собравшиеся в очередной раз грохнули смехом, и Амундсен поднял руку, призывая их к тишине.

— Ты тоже согласен? — уточнил он у Вистинга, когда все отсмеялись.

— Согласен. И могу так же дать согласие за всех своих собак.

— Замечательно. Линдстрем, что ты скажешь?

— Я? — добродушный повар расплылся в улыбке. — Я не только согласен, я даже мстить тебе, в отличие от этих кровожадных вояк, не собираюсь!

— Спасибо. Хансен, твое мнение?