Белый континент (с илл.) (СИ)

— Скоро приедем! — крикнул сидевший позади него Черри-Гаррард, и остальные полярники поддержали его довольными возгласами. А потом из-за очередного холма показался темный силуэт покосившегося дома с плоской крышей, издалека напоминавшего брошенный на снег гигантский спичечный коробок. И этот дом был настолько хорошо знаком Роберту, что на какое-то мгновение ему показалось, что он вовсе не покидал Антарктиду, что не было этих семи лет, прошедших после окончания экспедиции Шеклтона, что он просто возвращается в их неказистый с виду, но теплый и надежный дом после охоты на тюленей или пингвинов.

— Я вернулся! — тихо произнес Скотт, глядя на приближавшуюся деревянную хижину.

И снова были бесконечные перевозки грузов: с берега к старому дому, от него — к новому месту, выбранному для зимовки, а оттуда — еще дальше, к югу, где в спешном порядке начали устраиваться временные склады керосина и продовольствия. Тяжелые моторные сани стояли без дела, и их быстро заносило снегом. Ездили полярники на пони и на собаках, причем пони продолжали вовсю демонстрировать свой крутой нрав и упрямство. Одни подолгу не давали запрячь себя в сани, другие плелись в упряжке так медленно, что шедшие рядом люди ни на шаг не отставали от них, а прославившийся еще при спуске с корабля Скучный Уилли вскоре так ослабел, что ему пришлось увеличить порцию корма, отобрав понемногу у всех остальных лошадей. А время от времени путешественников еще и накрывала сильная метель, которую приходилось пережидать, прячась в палатки и привязывая пони и собак к саням.

Собаки, словно в насмешку над так сильно переживавшим из-за них Робертом, легко переносили холод и пургу и почти не мерзли. Впрочем, это не мешало им доставлять хозяевам другие проблемы: большинство ездовых псов оказались довольно агрессивными. Иногда они дрались между собой, а иногда, если полярники случайно оставляли их без присмотра, кто-нибудь из собак пытался напасть на пони — крупные и сильные псы совершенно не боялись их копыт и, похоже, считали лошадей чем-то вроде дичи, на которую можно охотиться. Пока путешественники успевали вовремя оттащить собак от пони, но их кровожадность все равно продолжала тревожить Скотта. В прошлой экспедиции ему достались гораздо более спокойные ездовые псы. Хотя, может быть, все дело было в том, что теперешние собаки не слишком уставали во время поездок и поэтому были не такими слабыми, как их предшественницы…

Так, постепенно, то с трудом продвигаясь вперед под пронизывающим ветром, то немного расслабляясь во время хорошей погоды, две партии английских полярников уходили все дальше вглубь антарктического континента, оставляя на своем пути выстроенные из снега и льда склады с едой и керосином. Дорога, по которой через год Скотт с несколькими избранными товарищами должны были двинуться на полюс, прокладывалась все дальше, и главная цель их путешествия уже не казалась совсем неприступной. И огорчало полярников только то, что пока по этой дороге приходилось возвращаться обратно в главный лагерь. Зато легкие разгруженные сани ехали назад гораздо быстрее, и даже истощенные походами пони могли тащить их, почти не отставая от более выносливых собак.

Впрочем, на последнем этапе пути собаки тоже заметно устали и отощали, и Роберт, испугавшись, что трагедии его первой экспедиции начнут повторяться, приказал своему отряду срезать часть пути и вернуться на мыс Эванс другой дорогой. Местность, через которую они поехали, выглядела вполне прилично — гладкая равнина, кое-где пересеченная невысокими пологими возвышениями.

Некоторое время они ехали совершенно спокойно, а потом собаки одной из упряжек, взбежав на такой холмик, вдруг начали быстро, одна за другой, исчезать под снегом.

— Что за чертовщина?! — охнул ехавший во вторых санях Черри-Гаррард, подпрыгивая на месте. Он уже видел нечто похожее во время выгрузки снаряжения с корабля, когда точно таким же манером под лед провалились моторные сани. Сидевший рядом с ним Роберт Скотт тоже вскочил, и оба, остановив сани, бросились на помощь управлявшему первой упряжкой погонщику по фамилии Мирз.

Тот и сам уже выскочил из саней и пытался удержать на поверхности снежного холма пса-вожака Османа. Двенадцать остальных собак к тому времени уже провалились в скрытую снежным сугробом трещину и теперь, хрипло и придушено рыча, висели на огромной высоте, запутавшись в кожаных ремнях своей упряжи. Почти пустые сани балансировали на краю трещины и вот-вот должны были рухнуть вниз вслед за собаками.