Белый космонавт (СИ)

Иногда, проплывая мимо нарядно сверкающих огнями шаров, я представлял себе, каково это – жить на планете. Наверное, разумные не задумываются, что плывут на мельчайшей крупинке сквозь холод и ужас. Что шарик окружает неминуемая смерть, имя которой космос, ибо он разорвет, выморозит, в считанные секунды убьет их хрупкие тела.

Вряд ли они могут представить эту торжественную тишину, бесстрастный холод далеких звезд, неторопливую мощь комет и метеоритов, яростное буйство солнц и ужас черных дыр…

А я раньше никак не мог вообразить, чем там занимаются, эти существа, люди, на своих планетах?

Теперь я многое узнал: про города, законы, причудливые обычаи. Иррэ нравится со мной беседовать, он пьет виски и говорит, говорит, говорит…

А еще у людей есть удивительная технология: небольшой прибор проецирует на свободное пространство объемное двигающееся изображение. Называется головизор. У Иррэ есть много тридэх: разных историй, их просматривают для забавы. Для меня эти повествования стали настоящим откровением.

В моей «общей» памяти есть полустертые, размытые временем образы, оставшиеся от родичей, которым удалось побывать на планетах. Они дают общее представление о разумных. Но, насколько я могу судить, моим предкам не слишком сладко пришлось на поверхности. Кажется, они сошли с ума, или что-то в этом роде, да и население шаров сильно пострадало от тех «визитов».

У меня была масса времени, чтобы в этом разобраться, кропотливо разбирая разрозненные картинки и ощущения.

Наша раса настолько странна, что даже я сам мало что могу о ней рассказать. Мы дрейфуем в космосе, лишенные возможности спуститься на планету. Астероиды и звезды – вот наше пристанище. Я знаю, что большая часть моих сородичей обосновалась на безжизненных, несущихся вперед без всякой цели, обломках. Некоторые ухитряются отстроить настоящий город, выдолбив камень изнутри, подобно скорлупе.

Каждого из нас, с момента осознания себя, мучит жажда тепла, кое может дать лишь живой разумный.

Столь необходимое существо найти очень сложно, ведь если его похитить, трудно будет рассчитывать на положительные эмоции в свой адрес, а без них все теряет смысл. Иногда кому-то из нас везет и он спасает от верной гибели хрупкого человека, получая взамен крошку благодарности. Это ощущение будет греть вечного скитальца долгие годы.

Откуда я взялся? Откуда вообще берутся такие, как я? У меня нет ответа на этот вопрос.

Когда я понял, что существую, я находился в глубоком космосе, ни одной планеты, корабля, или мыслящего существа поблизости. Есть ли у меня родители? Понятия не имею. И общая для всех поколений память тоже не дает ответа на этот простой вопрос.

Хорошо хоть, что есть эта самая память…

Я не хочу жить на астероиде. Не хочу также обратиться во взвесь мельчайших частиц, влившись в каменный поток. Не желаю гореть и плавиться на поверхности звезды. Сколько себя помню, мечтал лишь об одном: попасть на планету.

Многие годы я безрезультатно стучался в иллюминаторы, скреб по обшивке, умолял впустить, но в ответ получал лишь волну страха, я почти уже потерял надежду, повторяя свои действия, подобно ритуалу… потому происходящее сейчас кажется бредом ослабевшего разума.

Мне так странно. Впервые я встретил кого-то, столь… теплого. Он улыбается мне. Самыми уголками губ, но для меня эта скупая улыбка ярче звезды…

========== -2- ==========

POV ИРРЭ

Путешествие обещало быть дико скучным. Сначала со мной собирался Олан, но потом передумал. Остальные тоже: кто занят, а кто болтается, неведомо где.

Нас много, и где кто обретается точно знает только папа Ксан. Давно еще, когда мы только начали покидать пределы планеты, он купил искусственный интеллект и единственной его задачей стало отслеживать наши перемещения, следя за безопасностью по жизненным показателям и косвенным факторам. Еще папа настаивает, чтобы мы страховали друг друга, находясь поблизости.

Он целую систему разработал, чтобы и не ущемить никого и помощь в случае песца вовремя подоспела.

По приезду меня должны были встретить братья, но путь придется коротать в обнимку с головизором.

Я затосковал уже дня через два. На третий день мне начало казаться, что я двинусь от скуки. А когда датчики зарегистрировали объект, а камера передала в рубку изображение мертвого древнего космонавта, я на секунду решил, что-таки незаметно двинулся.

Однако, уже через пару минут мне удалось взять себя в руки и вместо страха пришло любопытство.

Вот так и получилось, что я впустил в катер дух умершего.

Ну, это я сначала думал, что он – дух.

Потому что, показавшись лишь раз в виде человека… эм… скорее скафандра, он растекся густым белым туманом.

Кажется, он, туман то есть, считал, что это совершенно незаметно, когда в абсолютно прозрачном, тщательно очищенном воздухе коридора появляются целенаправленно двигающиеся за мной струйки тумана. Ага. Самая естественная для катера вещь – крадущийся за капитаном туман.

Наверное, он так «незаметно» следил.

Я замечал белую дымку повсюду, даже в душе, правда, в сортир он за мной не совался, и все ждал: когда же гость пойдет на контакт?