Белый край

Не знаю, что чувствовала. Какую-то гадливость, желание разломать все, биться головой о стену. Было мерзко от себя и мира, который допускал такое. Я и не заметила, что Нэмьер ушел. Просто поняла, что стояла одна посреди камеры.

От злости тряслись руки, нужно было схватить что-то, швырять, ломать! На глаза попался стул. Бросить бы его в стену, отыграться за Бригиту, за себя. За то, что мне ничего не объяснили и заперли в этом поганом месте!

Но нельзя. Нэмьер сказал, что я стану одной из них. Люди здесь казались слишком спокойными — буду повторять за ними и выйду отсюда быстрее, чем чары изменят меня. И пусть братья ищут подвох и читают души, все равно попытаюсь. Хватит безвольного подчинения.

Я топнула ногой, но страх быстро вернулся. Возможно ли обмануть Нэмьера? И сколько ночей придется провести здесь, пока магия будет копаться во мне, ломать и менять?

От сомнений избавил новый визит. Раздался скрежет замка, и я подпрыгнула на месте. Наверняка брат лорда вернулся, он все объяснит. Но из-за двери показался другой господин, ниже ростом и шире в плечах — Гайди.

Он давно казался иллюзорным героем легенды, и было странно видеть его во плоти. Улыбка смущала, а глаза… боги, они посветлели. Раньше были черными, а сейчас стали светло-коричневыми.

— Мне позволили навестить тебя, — сказал Гайди и улыбнулся шире.

Я не обратила внимания и рассматривала его волосы. С последнего раза они побелели. Жаль, что Эделина не принесла зеркало, мне не полагалось ничего острого и бьющегося.

— Я… — Гайди покашлял. — Я принес книгу, она помогала мне в грустные моменты.

Из складок свободной темно-зеленой накидки он извлек тонкую книженку. Я приняла ее, и наступила гнетущая тишина. Мы столько пережили в разлуке, но сказать было нечего. Стало ужасно неуютно, Гайди тоже, судя по натянутой улыбке.

Он переминался с ноги на ногу и будто хотел уйти. Одиночество надоело, и я спросила:

— Позволили? Вы тоже пленник?

— К сожалению.

Гайди виновато пожал плечами. Он тоже был смущен и не собирался скрывать этого.

— Как же так? — спросила я и указала на стул, а сама устроилась на кровати.

— Надеялся на убежище. В каком-то смысле, я его получил. — Гайди подобрал накидку и устроился поудобнее. — Меня разыскивали все: брат, солдаты твоего короля, его лорды. Я оказался неподалеку и собирался обратиться к горцам. Я ведь еще не видел такие высокие и крутые скалы, лезть на них оказалось опаснее, чем думалось. Мои проводники и остатки друзей разбежались… пришлось прибиться к процессии, которая направлялась в Ашвейн. Это Нэмьер возвращался из Ильмисара. У них сломалась одна карета, и во время заминки я спрятался в повозке.

Я заметила, что накидка была слишком длинной. Рукова рубашки тянулись до костяшек — Гайди дали эту одежду. Сказанное походило на правду.

— И что вы сказали, когда вас обнаружили?

— Все как было, и лорд с братом вроде как поверили. Они могут увидеть правду, все-таки чародеи. В это охотно верится.

Гайди посмотрел на опутанные льдом прутья.

— И вы не пытались сбежать, выяснить что-то об этом месте?

— Возможности не было. Я не могу свободно ходить по замку, в моем распоряжении лишь несколько комнат и коридор. Чародеи ждут, когда на меня подействует магия этого места.

Он расставил ноги и уперся локтями в колени. Поза выглядела до того грустной, что в груди защемило. Видимо, Нэмьер боялся, что Калсан свяжется со мной и отправит шпионить, поэтому и запер.

— Нужно притвориться, вы ведь видели людей здесь. Попробуем вести себя, как они, — сказала я, но Гайди покачал головой:

— Я пытался, но мне не поверили.

В голосе появилась твердость. Казалось, что впервые за все время он расслабился и показал истинную натуру. Шанс нельзя было упускать, и я затораторила:

— Это лучше, чем сидеть сложа руки. До этого я служила в библиотеке, кто знает, вдруг меня отправят туда же. Ведь я должна буду чем-то заниматься, когда…

Договорить не хватило воли.

— Так ли нужно отсюда уходить? — спросил Гайди.

— Вы хотите стать призраком, как остальные?

— Они не призраки, они спокойны.

Его лицо стало бесстрасным, как у местных. Боги, неужели…

— Вы один из них, — шепнула я.

Он был здесь дольше меня, магия изменила его!

Гайди встрепенулся.

— Нет, еще нет. — Он грустно усмехнулся и опустил голову. — Но скоро им стану. Я начинаю забывать себя.

— Как это?

Говорить было страшно, так и чувствовался кто-то третий. Из-за блеска казалось, что лед в стенах двигался. Или не казалось?

— Я не помню своего детства. Раньше помнил, уверен. Лицо матери, братья, дом… ничего этого нет.

Гайди хмурился и будто силой вытаскивал воспоминания. Здесь никто ничего не помнил: поваренок, Эделина, женщина, которая забрала меня из библиотеки. Родарик не мог ответить, для кого готовились комнаты. Ни для кого. Люди безвольно делали свою работу. Симон тоже, он годами переписывал одни и те же книги. Магия исказила их, забрав память — то, что делает нас собой.

Я огляделась и на мгновение поверила, что смогу пролезть в окно. Бежать — других мыслей не было — бежать отсюда, скорее!

— Ты в обиде на меня? — вдруг спросил Гайди.