Белый крест

– Чепуха. Несколько граммов мяса и литр крови. Дело наживное.

Десантник переступал через трупы, осматривая их.

– Хорошая работа, Савва Андреич.

– Не моя. Его. – Мурманцев кивнул на ребенка, сидящего возле тела смертника.

– То есть? – не понял Боря. – Я, конечно, слышал о нем, но…

– А теперь ты видишь плоды его.

Боря снова растерянно оглядел тела мертвых, потер затылок.

– Значит, он может сам себя защитить?

Мурманцев покачал головой.

– Он не защищается. Он нападает. Перед ним будут бессильны армии.

– Делаа, – протянул десантник, снова потирая затылок. – А что у него с лицом?

– Ты когданибудь был на Краю Земли? – вопросом на вопрос ответил Мурманцев.

– Нет, конечно, – удивился Боря.

– А он да.

Десантник обдумал странный ответ и допытываться не стал. Вместо этого спросил:

– Оставить их всех здесь? – Он показал на трупы.

– Не с собой же брать. Это их страна.

– Я бы, конечно, не отказался спалить этот катафалк. Но в кабине пилот остался. Под прицелом трясется от страха.

– В конце концов, это не наше дело, – сказал Мурманцев. – Личные счеты ульуйцев к Урантии. Но теперь Штаты предъявят им встречные претензии. Знаешь, кого эти головорезы отправили к праотцам? Личного секретаря престарелого бен Шарафа.

Боря присвистнул.

– Не худо.

– К тому же угнали его собственный борт высшего класса.

На плече у Бори заработала рация.

– Альфаодин, что там у вас?

– Альфадва, все нормально, – ответил десантник. – Давайте эвакуацию.

– Понял. Спускаю.

Боря выглянул из двери гондолы. Мурманцев подошел к нему и тоже стал смотреть. Аэростат ушел в сторону от жерла вулкана и спустился ниже к северному, чуть более пологому склону горы. Немного выше и сбоку от него висел «Призрак» – боевая вертушка, бесшумная, незаменимая в такого рода операциях. Лопасти винта над черным светоотталкивающим корпусом вращались с убийственным беззвучием. Вертолет поднялся еще выше, чтобы винтом не задеть аэростат, и подошел ближе. Из него высунулась голова, человек помахал рукой и выбросил спасательную упряжь.

Мурманцев поднял с пола Стефана, который в это время пытался украсть у мертвеца глаз. Борис поймал веревки, и вдвоем они укрепили петли на теле ребенка. Десантник показал рукой, что можно поднимать.

Вертолет снова отошел чуть в сторону. Стефан покачивался в воздухе, медленно уходя вверх. И вдруг произошло то, над чем Мурманцев потом долго и мучительно ломал голову.

Откуда ни возьмись в небе возник яркооранжевый огненный клубок. Он стремительно приближался к аэростату.

– Шаровая молния! – успел крикнуть Боря, отталкивая Мурманцева от двери.

Но молния прошла мимо них и рассекла канат, на котором болтался ребенок. Кусок длиной в метр оказался выжженным. Стефан полетел вниз, на голые скалы.

– Господи, – выдавил Боря, с ужасом следя за падением маленького тельца. – Никогда такого не видел.

Мурманцев почти по пояс высунулся наружу. Когда ребенок ударился о камень и, перевернувшись несколько раз, остался лежать на крохотном уступе, он сорвал с плеча десантника рацию. Задыхаясь, крикнул, чтобы выбросили штормтрап.

Через пять минут они уже были в вертолете. Машина пошла вниз, к самому склону. С другой строны аэростата беззвучно вынырнул второй «Призрак». Воздушный корабль, отпущенный на свободу, стал быстро уходить от горы.

Борис положил руку на плечо бывшего учителя.

– Он мертв, Савва Андреич. С такой высоты… на камни…

– Ты не видел того, что видел я, – мрачно ответил Мурманцев, вспомнив драконью игру.

Борис отошел от него и сел, обхватив голову руками. После коротких переговоров со второй вертушкой его напарник, прикрывающий, незнакомый Мурманцеву, начал хладнокровно готовить снаряжение для вылазки.

Мурманцева оставили в вертолете, хотя он и рвался на скалы со своей плохо работающей рукой. Вниз пошел Борис. Попасть на крохотный наклонный уступ, да еще при сильном ветре, было невероятно трудно. Наконец он смог зацепиться и подполз к ребенку.

– Вы не поверите, но он, кажется, живой, – раздался в рации сдавленный голос.

И немного погодя:

– Я, конечно, не врач, но, сдается мне, у него перебит позвоночник. Нужен фиксатор.

Еще какоето время ушло на то, чтобы спустить фиксирующие носилки. Борис с великой осторожностью переложил ребенка на доску и затянул ремни.

Полчаса спустя оба вертолета взяли курс на северовосток, к границам Китайского протектората.

Мурманцев, сидя возле Стефана, привязанного к носилкам, думал о том, что наконец они возвращаются домой, где их не было двое суток. И о том, как все переменилось. Сам мир стал другим, незнакомым, исполненным темных тайн. Драконы, живущие за Краем Земли, големы, плодящиеся за океаном, шаровые молнии, целенаправленно убивающие детей. Да и детей ли? Стефан, маленькое чудовище, угробил вооруженного головореза, посмотрев на него. И руками этого головореза положил еще троих. Мог бы, наверное, и больше, но уже никого, представляющего опасность, не оставалось.