Белый лев

– Да уж, – вздохнул Джефри. – Еще и моя кузина с ним связалась. Я думал, ее ай-тере несколько преувеличивают проблему их отношений, но сегодня, стоило эо Тайрену появиться на пороге, Лалли сразу куда-то с ним исчезла.

– Может, оно и к лучшему? – сказал я.

– Не думаю. Стефан не на нашей стороне, это очевидно. И мне не нравится, что он подобрался к сопротивлению так близко. Если бы он действовал так же активно, как и его отец, мы бы давно от него избавились. Не в обиду вашим семейным узам, как говорится.

– Мне больше интересно, почему ты до сих пор женат на Хайди.

– Удобно. – Джефри пожал плечами. – Мы с ней достигли некоего компромисса. Она не мешает мне и остается в живых. Никаких ай-тере, никакой магии. Просто тихое мирное существование в нашем загородном доме. Все упирается в статус и бизнес. Если Хайди умрет, ее мамаша будет зубами держаться за наследство, мне это невыгодно. Так что пусть живет и здравствует, пока не лезет в мои дела и ведет себя смирно.

– Понимаю.

Хотя на самом деле я не понимал. Узы брака – это не шутка, они не на словах. Неужели Джефри не хочется иметь нормальную семью? Любящую и любимую супругу? Видимо, в его жизни есть место только для борьбы. Что ж, каждый делает свой выбор.

– Пора возвращаться. – Джефри со вздохом опустил окурок в пепельницу и поднялся на ноги. – Праздник должен продолжаться. Нам не стоит слишком часто видеться вне рамок переговоров. Если что, звони сюда, здесь нет посторонних ушей. И если понадобится любая помощь, скажи. Сам знаешь, Тассет та еще клоака.

– Да, мне ли не знать.

Джеф понимающе хмыкнул, и мы снова прошли в кабинет. Хайди смирно сидела на диване. Макса рядом не было. Наверное, он вернулся к Ариэтт и Эдите.

– Тебе лучше, дорогая? – поинтересовался Джеф.

– Да, я прекрасно себя чувствую, – ответила его жена.

– Тогда идем к гостям, они здесь ради нас.

Он протянул Хайди руку, и они первыми вышли в зал. Я следовал за ними. Стоило переступить порог зала, как увидел Ариэтт. Она беседовала с братом. Поискал глазами Эдиту. Она общалась с какими-то дамами. А вот Макса я не увидел. Ушел? Или где-то в саду? Вроде бы ничего плохого не случилось, Эдита бы почувствовала, да и я, наверное, тоже – без Деи уверенности в этом не было.

– Эжен! – Ари обернулась ко мне. – Мы здесь.

Я направился к ним.

– Здравствуйте, господин эо Тайрен, – сказал Стефану.

– Здравствуйте, господин Айлер, – ответил тот. – Вижу, Хайди лучше?

– Да, Макс сказал, это нервы. Кстати, а где он сам?

– В саду, – ответила Ариэтт. – Скоро вернется. Зря мы его не отговорили от этого визита.

– Разве его отговоришь? Может, найти его?

– Дайте парню подумать спокойно, – поморщился Стеф. – Сам вернется.

– И то верно, – вздохнула Ари.

Заиграла музыка, Джеф и Хайди вышли в центр зала. Со стороны они выглядели красивой парой, но я-то знал, что это лишь видимость. Видимость счастья и любви, за которыми пустота.

– Потанцуем? – Я протянул руку Ариэтт.

Супруга вложила свою теплую ладошку в мои пальцы, и мы тоже закружились по залу.

– Все хорошо? – шепотом спросила Ари.

– Да, Джеф с нами.

– Хоть что-то радует. – Супруга отыскала взглядом брата. – И почему Стеф такой упрямый?

– Потому что он эо Тайрен. – Я тихо рассмеялся. – Вы все такие. И ты, и Нэйт, и он.

– Да ладно тебе! – возмутилась Ариэтт.

– Истину говорю.

Любимая сделала вид, что обиделась, но на самом деле, конечно, это было не так. Да и я сказал правду. Упрямство у них семейное. И с каждым очень трудно договариваться. Зато никто не отступает от своего слова. Поэтому я надеялся, что Стефан не станет нам мешать, раз уж обещал.

Глава 24

Макс

– Тебе нельзя возвращаться в Тассет!

Я слышал эту фразу от всех, кто считал, что может вмешиваться в мою жизнь. От родных и едва знакомых. От Кристин, Генриха, Эжена, Деи, Ариэтт, даже Нэйтона, который обычно не удостаивал меня советами. Когда они отправили отговаривать меня Дилана, я просто рассмеялся ему в лицо. Можно подумать, они открыли большой секрет, а сам я не подозревал, что никогда больше не должен пересекать границу Эвассона. Возможно, так бы и было. Время лечит. Оно постепенно стирает все, что наболело, штрих за штрихом, и в какой-то миг ты понимаешь, что снова можешь дышать. Так было и со мной. Около года после приезда в Эвассон я метался среди улиц и домов, не находя себе места, и только безумное терпение Кристин и Генриха, которые стали для меня почти родителями, позволило мне вернуться к жизни. В какой-то момент я перестал метаться и осознал: это бессмысленно. Все, что я делаю. Бессмысленно и глупо, потому что прошлого меня больше нет. Я стал другим. Этому другому нет необходимости прятать лицо за волосами. Нет смысла отводить взгляд, когда с ним говорят. И уж, конечно, не нужно молчать, когда хочется кричать во весь голос.