Белый (ЛП)

Когда я отталкиваю ее, она встает, сбрасывая свои трусики на пол. Затем приподнимает матрас и достает оттуда нож и пару веревок. Ложится на постель, раздвигает ноги так, чтобы мне хорошо было видно киску, и хватается руками за столбики в изголовье кровати. Я привязываю одну из ее рук очень крепко, так, что если она будет сопротивляться, то наверняка оставит отметины. Сора поднимает ноги и разводит их так широко, что почти касается краев постели — если бы кровать была менее широкой, так и произошло бы. Я же говорю, гимнастка. Она гибкая, как черт знает что.

Пальцем поглаживаю складочки между ее ног, и от удовольствия она выгибает спину. Шлепаю по клитору ладонью, чтобы она ощущала вибрацию даже внутри. Сора дрожит, глаза заволакивает дымкой страсти. Может быть, она создана именно для меня? Ей нравятся все те штуки, которые я делаю, буквально умоляя меня о большем. Вот только… интересно, почему мне никогда не приходило в голову просить ее о чем-то еще. Ну да, я могу трахать ее не переставая. Но, в конце концов, все же мне хочется, чтобы она ушла. Не хочу видеть ее поблизости, рядом. Может быть, даже если секс очень хорош, два человека, связанных друг с другом только постелью, не так уж совпадают, хоть и уверены, что все просто охренеть как хорошо.

Подношу нож к ее лицу, и она смотрит с интересом. Придерживаю ее уже раздвинутые ноги, прежде чем скользнуть глубоко внутрь. Потом ножом надрезаю кожу у нее на животе, не слишком сильно, чтобы остался шрам, но достаточно, чтобы появилась кровь. Она наблюдает за этим с интересом — ее живот уже исполосован шрамами, и заметно, что все это приносит ей удовольствие, которое могут понять только настолько же испорченные как мы люди.

— Еще, — кричит она.

Иногда я думаю, что она желает этого. Шрамов, оставленных мной. Чтобы нож скользнул еще глубже и дальше. Но я никогда не делаю такого. У нас слишком много травм, чтобы добавлять новые. Однако, как испорченный человек, иногда я думаю о том же. Может быть, мне следует добавить новые шрамы на собственное тело, чтобы сбалансировать те, которые я ненавижу. И, может быть, тогда они не будут мучить меня так сильно и позволят наконец пойти в то место, где нет ничего, кроме белого цвета.

Еще один порез, и она мокнет еще больше, обхватывая меня все туже с каждым движением лезвия. Я подношу нож к ее шее — мне не обязательно говорить, что я стану делать, мы играли в эту игру сотни раз. Теперь все проще, чем кажется.

Когда холодная сталь лезвия касается шеи, она начинает задыхаться, ей так нравится это ощущение. Затем я перестаю двигать ножом, раскачиваясь всем телом и начиная жестко ее трахать. Наши глаза прикованы к лезвию, пока она не переводит взгляд на мою ладонь — она следит, не соскользнет ли холодная сталь. Такой шрам может стать последним. Но нахлынувшее возбуждение от этого только дает большую вспышку удовольствия нам обоим. Вскоре я бросаю нож, поднимаю ее ноги выше и просто трахаю, пока все не сливается в одно сплошное пятно.

Кончаю сразу после нее.

Она смеется и говорит:

— Может, в следующий раз.

Я смотрю вверх, пытаясь понять, о чем, черт побери, она говорит, и вижу Эдди. С широко открытым ртом она стоит в дверном проеме и смотрит на нас. Ее взгляд застыл на мне, я вижу в ее глазах страх, а потом она выбегает из комнаты.

— Блядь! — вставая, говорю я, хватаю свои штаны и натягиваю их. — Что она видела?

Сора где-то в своем счастливом месте, будто выкурила грузовик гребаной травы, так что мне приходится повторить вопрос дважды, чтобы добиться ответа.

— Думаю… все. Ты же знаешь. Я обожаю зрителей.

У меня нет права злиться. Много кто видел нас до этого, и меня никогда такое не волновало. Она в курсе, именно поэтому смотрит на меня с выражением веселья на лице.

— Тебе она нравится… и ты трахался со мной?

Я не удостаиваю ее ответом. Вместо этого просто качаю головой и сваливаю, чтобы найти Эдди. Черт возьми, и что я ей скажу? Хотя должен бы думать о том, как спросить, какого хрена она вообще подсматривала за тем, как я с кем-то трахаюсь…

Глава 12

Эдди

Я не собиралась пялиться и не хотела увидеть, как он трахается с другой женщиной, да еще вот так. Какого хрена они вообще делали? Это было страшно. Я даже подумала, что, в конце концов, он ее убьет. Даже приготовилась закричать. Но когда заметила жажду в ее глазах, то, как она смотрела на лезвие ножа у своего горла… она сама этого хотела. Почему кто-то может желать такого? Я туда пришла, чтобы забрать свои туалетные принадлежности и отнести их в ту комнату, где теперь сплю. Но когда открыла дверь и увидела, что там происходит, у меня просто ноги приросли к полу — я была неспособна сдвинуться с места.

Выражение его лица, то, как оно… напряглось, а в следующее мгновение расслабилось. Чистое блаженство охватило Джейка. Это было похоже на игру, очень сексуальную, очень опасную. Я не могла не смотреть. Хотя мне и хотелось сбежать, а не наблюдать за ними.