Белый мусор

Следующая синема тоже началось со щелчков и квадратов, но сквозь них прорывались несколько уцелевших секунд. Можно было разобрать, что постаревший Николас Грант и его одряхлевший русский наместник шагают под руку по берегу моря. Обрывки фраз мешались с шумом прибоя:

— Жизнь наладилась… сообщение с Австралией слабое, очень редко… управление… Смотрите, смотрите и увидите …Out.

›››

Весь экран занимало улыбчивое лицо парня:

— Прошло много лет после последнего отцовского лога. Я сын Николаса Гранта, Джереми Грант. Я тоже президент Средней Северной Америки и Австралии. Исполняю данное отцу обещание и продолжаю лог. Сегодня состоялось подписание пакта Пари-Моску. Два последних решающих государства уничтоженной Европы окончательно объединились в одно. Большая Беда заставила всех жить вместе.

Джереми Грант заулыбался пуще прежнего:

— Но не могу не отметить, что эта сплочённость всего лишь видимость равных взаимоотношений. Франция существует лишь в остатках культурной идентичности. Хотя в названии пакта упомянут Париж, никакого Парижа нет более восьмидесяти лет. Как, впрочем, и большинства французов.

Здесь мощь его улыбки достигла пика и пошла на убыль:

— Теперь отчитаюсь о проделанной работе. За эти годы с нуля было построено больше тысячи населённых пунктов. Полмиллиарда переселенцев из Европы освоились на землях, что когда-то были или пустой степью или непролазной Сибирью. Интересный момент: французы используют любую возможность оставить след своей культуры в топонимике. Они борются за название каждой деревни, речки или горы. Это ничего, это даже похвально. Но вот русские странным образом не сопротивляются. Многие из них даже рады, что новая деревня из десятка собранных как попало контейнерных домов будет носить не русское название, например Верхние Грязи, но дикое «Сальти Суперьюр», то есть те же Верхние Грязи, но на неправильном французском, транскрибированном согласно Конституции в русский.

Переведя дух, Джереми Грант продолжил:

— Объявлен постепенный перевод названия Руссо-французской Республики в Республику Ру́сси. Все госучреждения, улицы и географические названия будут переименованы и приведены в соответствие с Конституцией. Будто в стране нет более важных дел, прости, Дева Мария. Образовалась сложная избирательная система, которая для меня, демократа, выглядит реставрацией монархии. Как всегда, европейские диктаторы подают эту новость народу как пример заботы о нём.

Джереми Грант взял паузу. Рук парня не было видно, но слышался шорох перелистываемых страниц. Он опустил на секунду глаза и снова обратил взгляд на камеру:

— Так же наши учёные отметили интересное развитие межрасовых отношений в Ру́сси. Среди переселённых французов было небольшое количество чёрнокожих людей. Они сплотились в отдельную касту. Основой своей идентичности провозгласили «чистоту негрянской расы». Каждый негрянин обязуется перед своими сородичами соблюдать «расовую гигиену». Чёрные женятся только на чёрных. Взамен получают поддержку от Фонда Негрянской Культуры средства на приобретение жилья и обучение детей в лучших университетах. Нарушившие закон объявляются изгоями. Лишаются поддержки и даже преследуются на бытовом уровне. Поэтому частота межрасовых браков сведена к нулю. Наши, среднеамериканские негряне, пока что сохраняют лояльность, но, боюсь, скоро покинут Среднюю Америку ради щедрот Фонда…

Шелест бумаги, Джереми Грант усиленно улыбнулся, завершая монолог:

— Джереми Грант out. Упс, совсем забыл: смотрите, смотрите и смотрите. Увидите больше, чем есть. Вроде правильно? Всё, теперь точно out.

Камера качнулась и экран потух.

Мо Рат пояснил:

— Далее подряд много повреждённых файлов. Вот нормальные.

›››

Снова внутренности помещения. На стене знакомый по старым кадрам обгорелый флаг. Перед камерой в кресле-каталке сидел белобородый старик с ясными синими глазами:

— Меня зовут Жозе Эль Грант, я внук Николаса Гранта и сын Джереми Гранта… Сегодня грустный день в истории Средней Северной Америки. Мы окончательно потеряли связь с Австралией. Спутники тоже не способны проникнуть сквозь покровы дыма и пепла. Или же русско-французские угнетатели нам врут и не дают доступа к каналу связи. Как бы там ни было, мы должны привыкать, жить в полной оторванности от остальных американцев. Храни вас Господь и Дева Мария.

Старик замолчал, словно забыл о чём говорил и кому.

— Меня уже переизбрали на одиннадцатый срок президентства, который будет последним. Далее, после процедуры выборов, мой сын вступит в обязанности Президент-наследника. Я останусь при его кабинете, как Отец-наблюдатель. Нужно следить, чтоб молодой человек не натворил ошибок, уподобившись руссо-французам. Те открыто называют себя Империей, хотя их территорию можно облететь на эликоптере за несколько дней. Как и любая империя, эти монархические варвары начали воевать с соседями, которые, впрочем, достойны своего соперника…

Его прервал кашель. Из-за кадра протянулась рука со стаканом воды. Жозе Эль Грант выпил и продолжил: