- А как бы ты хотел?.. Я выкупаю мелкого воришку, которого приговорили к каторге за то, что у него хватило наглости ударить стражника подносом, привожу его в свой дом и говорю: живи здесь, сколько хочешь, ешь и одевайся за мой счет, а если надоест - то возвращайся на базар и продолжай таскать еду с прилавков? Так?..
Альк ошарашено молчал.
- Пошли назад, - распорядился Ольгер, втайне опасаясь, что сейчас иномирянин скажет что-нибудь еще, и им придется проторчать у этой чертовой ограды до рассвета.
XI
Когда Альк проснулся, в комнатах полковника было уже совсем светло. Ольгер уже успел куда-то испариться, причем, уходя, он запер дверь на ключ, так что Альк при всем желании не смог бы выйти в коридор. Но это обстоятельство нисколько не расстроило Свиридова - даже наоборот, заставило его почувствовать себя спокойнее. Если он сам не может выйти, то, по крайней мере, к нему тоже не войдет никто, кроме Хенрика Ольгера. А в том, что тот скоро вернется, не могло быть никаких сомнений, иначе он не стал бы закрывать за собой дверь. Скорее всего, Хенрик по привычке вышел поразмяться с тренировочным мечом или отправился следить за сменой караулов у ворот.
Удостоверившись, что в трех просторных комнатах, принадлежавших прежде ройту Годвину, нет никого, кроме него, Свиридов торопливо вытащил из сумки свое главное сокровище - перья, чернила и бумагу, выданную ему ройтом еще в Лотаре. Пристроившись за письменным столом полковника, он вынул из футляра чистый лист и записал: