Белый огонь

– Я лишь слышала. В очень старых сказаниях, что люди, шедшие за Вэйрэном, менялись. Благодаря той стороне. Они молились ему – их молитвы превращались в силу, которая копилась и давала ему больше возможностей касаться изнанки мира. Поскольку асторэ создали людей, наделив их даром смерти, которого были лишены, люди всегда были проводниками их желаний. И Вэйрэн, пускай он был уже иным асторэ, чем первые, нашел способ этим воспользоваться. Он создал других. Так их называли.

– И это… тот самый другой?

– Полагаю, что так. У них есть магия, и они – армия. В Битве Теней они сражались за него.

– Но теперь другие снова в нашем мире. Означает ли это, что Вэйрэн тоже вернулся?

– Хороший вопрос, господин лейтенант. – Катрин одобрительно кивнула. – Но у старого менестреля нет ответов. Пока нет. Что-то я устала…

Она словно стала еще старше и, больше не глядя на труп, развернулась и отправилась в «казарму», где спали солдаты.

Глава 7 Уцелевший

О последних днях Рыжего Оглена, основателя ордена таувинов, ходит множество легенд.

Говорят, что он ушел к замкам Белого пламени и сгинул в Пустыни в поисках асторэ. Говорят, он пал от клинка шаутта, от темных молний, сражаясь с ними на вершинах пирамид Первых Королей, в Элби. Говорят, его предал лучший друг, Дерек Однорукий, а быть может, это был Джев Пламенное Слово, пускай кто-то из них и жил совсем в другое время, а может, и эпоху. Говорят, что Рыжий Оглен, разочаровавшись в идеалах таувинов, снял доспехи, облачился в платье горожанина и стал ремесленником, умерев от мора, пришедшего с юга. Говорят, его отравил один из принцев, защищая честь своей сестры. Но правда в том, что Рыжий Оглен закончил свои дни не так, как говорят.

Его заманили в ловушку и убили трое. Он был сражен в неравном бою, отбиваясь сломанным под конец мечом и потратив все свои рисунки. Этих троих звали Керс, Фердиа и Голиб, который через много лет получил прозвище Предавший Род.

Из сказаний о существах, что больше не живут в нашем мире.

801 г. после начала Катаклизма

Земля выглядела так, словно из низких лилово-полосатых туч выпал черный снег. Он покрывал все, покуда хватало взгляда: чуть холмистую равнину и редкие рощи искореженных деревьев с грубой темно-коричневой корой, такой шершавой, что проведи по ней пальцами – и точно сдерешь всю кожу. Запрудил едва звенящие ручьи, пробивающие себе путь через опавшую листву и многочисленные коряги.

Но стоило оказаться рядом с черными полями, наклониться, и становилось ясно, что никакой это не снег, а маленькие черные кристаллы: восьмигранные, вытянутые, суженные к концам, отполированные до зеркального блеска. Они хрустели под ботинками, почти не ломаясь. Мрачное зрелище, пока в сплошной облачности не появлялась небольшая прореха. Тогда по земле скользил луч бледного холодного солнца, и все начинало искриться, словно бриллиантовое колье на шее герцогини.

Приходилось опускать глаза, лишь бы не ослепнуть от вспышек.

– Дрянное место, – высказала свой вердикт Лавиани.

Она проделала в середине клетчатого одеяла дыру, просунула туда голову, получив нечто вроде накидки, которую не преминула перевязать веревкой. Одеяло немного пованивало сырым трюмом да крысиным пометом, но сойку это мало смущало. Тэо знал, что и холод она переносит куда легче, чем они, потому наряд был скорее данью сезону, чем острой необходимостью.

Акробат раздобыл себе куртку в капитанском сундуке. С оторванным правым рукавом и редкими пуговицами. Она оказалась тесной в плечах, и Лавиани распорола ее ножом, сделав ловкие надрезы, точно собиралась превратить в бахрому, но в самый последний момент остановилась.

Шерон досталась длинная, ниже бедер, жилетка из старой свалявшейся и сильно пожелтевшей овчины, на фоне темной равнины казавшейся ослепительно-белой. Запах от шерсти шел такой же неприятный, как и от одеяла Лавиани, зато было тепло, особенно когда из-за холмов прилетал свежий, ничем не сдерживаемый ветер.