Белый огонь

– Любовь – это огонь жизни, она либо сжигает, либо очищает, – продекламировал он, медленно поводя палкой в пламени печи, словно поджаривал там пастилу. После его неистовых и страстных тирад в этой спокойной размеренности, с какой он двигался, было что-то жуткое. – Подготовимся к очищению.

Он вытащил палку из огня и снова принялся водить ею перед лицом Кори, делая теперь удивительно деликатные движения, осторожные, пробные, но в то же время так близко от ее лица, что, хотя она и отвернулась, он подпалил ей волосы.

Кори попыталась обуздать разгулявшуюся панику. Она должна убедить его, отговорить от этого. Во рту у нее пересохло, и было трудно произносить слова в этом тумане боли и страха.

– Тед, ты мне нравился. Я хочу сказать, ты мне нравишься. Правда. – Она сделал глотательное движение. – Слушай, отпусти меня, и я забуду обо всем этом. Мы уйдем вместе. Выпьем пива. Как прежде.

– Да. Конечно. Теперь ты будешь говорить что угодно. – Тед издал безумный тихий смешок.

Она потащила на себя наручник, но он крепко держал ее запястье и был надежно пристегнут к трубе.

– У тебя не будет никаких проблем. Я никому ничего не скажу. Мы забудем обо всем.

Тед не ответил. Он убрал горящую палку от ее лица и внимательно осмотрел, как осматривают инструмент, перед тем как воспользоваться им.

– Нам было хорошо вместе, Тед, и еще будет. Не делай этого. Я не похожа на тех, о ком ты говорил. Я бедная студентка, мне приходится мыть посуду в отеле «Себастиан», чтобы платить за номер! – Она всхлипнула, но сдержала себя. – Пожалуйста, не трогай меня.

– Тебе нужно успокоиться, Кори, и принять свою судьбу. Это будет огонь – очищающий огонь. Он очистит тебя от грехов. Ты должна быть мне благодарна, Кори. Я даю тебе шанс загладить твою вину. Ты будешь страдать, и мне жаль, что ты будешь страдать. Но это к лучшему.

От ужаса происходящего, от уверенности, что Тед сделает задуманное, слова застряли у нее в горле.

Он сделал шаг назад, огляделся.

– Мальчишкой я играл в этих туннелях. – Он заговорил другим голосом, печальным, словно собирался совершить нечто неприятное, хотя и необходимое. – Я знал каждый дюйм шахтных сооружений. Я знаю все это как свои пять пальцев. Здесь мое детство – вот прямо здесь. Здесь это началось, и здесь закончится. Та дверь, из которой ты вышла, – знаешь, это был вход на мою площадку для игр. Эти шахты – они были волшебной площадкой.

В его голосе слышалась тоска по прошлому, и у Кори на миг возникла надежда. Но вдруг с ужасающей быстротой его спокойные манеры переменились на противоположные.

– И посмотри, что они сделали! – Его голос сорвался на крик. – Посмотри! Когда-то это был милый городок. Дружелюбный. Все знали друг друга. А теперь он стал долбаной ловушкой для миллиардеров… миллиардеров и всех их прихвостней, лизоблюдов, лакеев. Людей вроде тебя! Тебя!..

Голос его эхом отдавался в мрачном пространстве, на время заглушая звук снежной бури, ветра, скрипящих бревен.

Кори с ужасающей ясностью поняла, что никакие ее слова не повлияют на него.

Приступ ярости неожиданно сменился спокойствием. Тед внезапно замолчал. В одном его глазу набухла слеза и через несколько мгновений неторопливо скатилась по щеке. Он взял со стола пистолет и сунул его за ремень. Не глядя на Кори, резко повернулся на каблуках и пошел прочь, теряясь из виду в темном пространстве за паровым насосом. Кори видела только огонек на конце палки, плывущий и подпрыгивающий в темноте, – он медленно уменьшался, а потом и вовсе исчез.

Она ждала. Все погрузилось в тишину. Неужели он ушел? Кори не могла в это поверить. К ней снова вернулась надежда. Куда он ушел? Она огляделась, напрягая зрение, чтобы рассмотреть, что там в темноте. Ничего.

Но нет… такого просто не может быть. На самом деле он никуда не ушел. Должен быть где-то здесь.

И тут она ощутил слабый запах дыма. От печки? Нет. Кори напряглась, вглядываясь в темноту вокруг себя. Она забыла о боли в руке, лодыжке, ребрах. Дыма стало больше. И вдруг резко – гораздо больше. Теперь она увидела красноватое мерцание у дальнего конца парового насоса.

– Тед!

В черноте внезапно подпрыгнул язык пламени, потом еще один, они лизали дальнюю стену и быстро распространялись.

Тед поджег старое здание.

Кори закричала, снова попыталась сорвать наручник. Пламя рванулось вверх с ужасающей быстротой, порождая колышущиеся облака едкого дыма. Интенсивность рева возрастала и наконец достигла такого уровня, что казалось, будто вибрирует сам воздух. Кори почувствовала на лице горячую волну.

Все это происходило в считаные секунды.

– Нет! Нет! – закричала Кори.

И тут между своими безумными криками она увидела высокую фигуру Теда в дверном проеме, ведущем в грязное помещение, из которого она вышла. Это была открытая дверь в шахту Салли Гудин, в водоотливной туннель, уходящий в темноту. Тед стоял абсолютно спокойно, смотрел на огонь, ждал. И по мере того как огонь становился ярче и сильнее, ей все лучше становилось видно выражение его лица – выражение чистого, абсолютного восторга.