Белый олеандр

Я посмотрела на его румяные щеки, волнистые каштановые волосы и отрицательно покачала головой, в кои-то веки не стесняясь. Я ему понравилась, и это моя валюта, товар для бартера. Выпустила дым, отворачиваясь от Кейтлин и демонстрируя шею, притягивая взгляд куда нужно.

— Парень есть? — спросил он.

— Сок! — заныла Кейтлин, дергая меня за одежду, стягивая бретельку. — Асси, сок!

Я посадила ее на другой бок, покачала, чувствуя, как их взгляды скользят по гладкой округлости плеча.

— Нет.

Парень коснулся пальцами рта и задумчиво облокотился на открытую дверцу, поставив ногу на порог.

— Отсосешь — дам четверть унции.

— Закрой пасть, придурок! — заржал обкуренный «пайлот». Повернулся в мою сторону и тихо добавил: — Половину пакета. За орал и так много…

Уставились в ожидании ответа.

Я поудобнее взяла Кейтлин, оглянулась на детскую площадку, качели, взлетающие одновременно, как станки на фабрике, готовый продукт, скатывающийся с горок. Хочу ли я? Толстый закусил обветренную и нецелованную нижнюю губу. Сквозь легкий загар на щеках проступила краска. Он так старался выглядеть крутым! Отсосать за полпакета? Если бы мне предложили это раньше, я бы содрогнулась от отвращения. Теперь же губы вспомнили скипетр Рэя, пульсирующие вены, подрагивание, нежную кожу головки, соленое семя. Я смотрела на толстого и прикидывала, как это будет.

Кейтлин шумно пукала мне в шею влажными губами и заливалась смехом. Я их не знаю и больше не увижу. От травки я расхрабрилась, стало любопытно, как далеко зайду. Как будто я не я, а другая девушка, которой могла бы гордиться Оливия.

— Надо подержать Кейтлин. Ее нельзя спускать с рук — тут же убежит.

— Эл опытный, у него четверо братьев.

Я передала ее тихому пареньку с коротко стриженными волосами и топорщащейся бородкой и пошла за толстым в кусты за туалетами. Он спустил штаны. Я встала на колени на ковре из сосновых иголок. Как просительница и грешница — не как любовница. Он прислонился к шершавой штукатурке и запустил руки мне в волосы, а я играла во рту его членом. Вылитая мисс Америка…

С Рэем никогда так не было, с ним одно удовольствие сменяло другое, губы, руки, разгоряченная кожа, нежданное наслаждение. А здесь — полная противоположность сексу. Я ничего не чувствовала к парню и его дергающемуся телу. Работа за деньги вырвала из занятия любовью сердце, превратила его в скучное мероприятие вроде чистки зубов. Когда он кончил, я выплюнула едкую жидкость и вытерла рот об одежду. Думала, он сразу уйдет, но он протянул мне руку и помог подняться:

— Я Конрад.

Чужеродный вкус во рту и запах в волосах.

Протянул полпакета:

— Если что-нибудь надо, обращайся.

— Буду иметь в виду. — Я подошла к машине и забрала у них Кейтлин.

Мой первый фокус. Нравится ли мне?

Я чистила для детей ломтики яблок и смотрела в кухонное окно на Оливию: корица и бежевый шелк, волосы гладко зачесаны назад. Она села в «Корвет» цвета шампанского, и я внезапно поняла: для нее это тоже работа. Она зарабатывает на машину и медные кастрюли точно так же, как другая — делая макет в журнале или разнося почту. Эти мужчины, с дредами и на «БМВ», были не любовниками, а клиентами. Только на колени она становилась изысканнее, услугу оказывала тайно, иллюзию создавала более полную и взамен получала совсем не полпакета травки.

Я объявила Марвел, что начинаю готовиться к армии. Хмурым утром завязала кеды, убрала волосы в хвост, несколько раз попрыгала ноги вместе — ноги врозь, похлопала руками над головой, сделала наклоны и растяжку для коленей, уперев ногу в забор, — шоу по полной программе. Армия — хорошее место: стабильность и льготы.

Пробежала разок вокруг квартала и постучалась к Оливии.

Она встретила меня в белых джинсах, свитере и туфлях на низком каблуке без перепонки и с кисточками. Туфли напоминали школьные, но аккуратнее. Свитер легко облегал тело, оголяя плечо. Я уже рисовала это плечо. Оно блестело в мягкой рыжей шерсти, точно полированное. Волосы удерживались длинной серебряной заколкой, которая стоила больше, чем только что заработанная мною травка.

— Нужно поговорить.

Она пригласила войти и, закрывая дверь, бросила взгляд мимо меня на улицу. Из стереосистемы доносился сексуальный речитатив на французском.

— Хорошо, что зашла. Я сама хотела увидеться, но закрутилась с делами. Прости, я тут порядок навожу.

Она поставила стаканы и тарелки на лакированный поднос, высыпала окурки сигар из хрустальной пепельницы. Любопытно, кто из них курит сигары? Тот на «Мерседесе» приезжал опять. Вентилятор медленно вращался, гоняя кислый воздух. Оливия унесла поднос, налила кофе.

— Тебе с молоком?

Кофе был таким крепким, что от молока даже не изменил цвет.

— Ты какая-то другая…

Мы сидели за обеденным столом на стульях с резными спинками. Она постелила под чашки маленькие коврики с голландскими тюльпанами.

Я достала из кармана пакет и положила на стол.

— Отсосала у одного толстого парня в парке. Он дал мне это.

Оливия взяла пакетик, слегка сжав вокруг пальцы. Наверное, так же она берет член. Перевернула руку ладонью вверх и покачала головой. Лоб прорезали вертикальные линии.