Белый олень

— Нужно проверить, не ядовиты ли они, — сказала я. — Подождем, пока кожа не станет зудеть или чесаться.

Он кивнул и принялся готовить кролика. Я отвела взгляд, живот крутило от зрелища.

— Разумно. Как ты смогла стать такой, будучи такой юной? — он улыбнулся, отделяя ножом мясо от костей, его загадочный взгляд дразнил меня.

— Пришлось. Мы с отцом были одни. Когда он повредил ногу, мне нужно было заботиться о нем, — я пожала плечами. Другую ягоду я раздавила на запястье. — У нас не было денег.

— Можно было продать оленя. Если все было так плохо, почему ты этого не сделала?

Мысль о продаже Анты была ужасающей. Моим первым воспоминанием было то, как я выглядывала в окно и видела его еще олененком. Отец сказал, что олененок появился после моего рождения, и Анта так и не ушел. Когда я подросла, я смогла кататься на нем, он защищал меня все эти годы. Он мой друг, единственный друг во всем мире.

Я замолчала, осознав, что все это произнесла вслух. Я помрачнела и отвернулась, слезы грозили пролиться, но я сдерживала их. Я должна была их сдержать.

— Мы найдем Анту, — Казимир подошел и положил ладонь на мою руку. — Обещаю, Мей, мы найдем его.

* * *

Люди не должны давать обещания, которые не могут сдержать. Кто-то должен ввести такой закон в королевстве. Только бы не слышать слова: я обещаю.

Мы бесцельно бродили по лесу и звали Анту, пытаясь найти его следы. Но его не было видно, и я беспокоилась, что наши крики привлекут внимание чего-то опасного из глубин леса. Порадовало лишь то, что мы смогли найти еще один ручей и пополнить запасы воды.

Какое-то время я ехала за Казом. Можно подумать, что ночь под одним одеялом нас сблизила, но мне стало только хуже, казалось, что границы между нами уже нет, и меня беспокоило все: его тело, теплый тон его голоса, выразительные глаза, запах ягод. Впервые я боялась своих слов, они могли прозвучать глупо, а голос мог сорваться. Я прокручивала в голове наши утренние беседы, разыскивая в них ошибки. Я снова сорвалась, когда заговорила об Анте.

Я не сдержалась. И теперь он мог вывести меня из себя, когда пожелает.

Как глупо я забыла о своих приоритетах. Анта был важнее, а не какой-то глупый принц.

Каждый поворот приносил надежду, а потом — разочарование. Я не видела белую вспышку среди деревьев, не видела очертания его рогов. Ощущать под собой Гвен было странно. Она двигалась слишком гладко, лишенная особой грации. Все было неправильно.

Мы сделали перерыв на еду, но я не могла отдыхать. Я не сводила глаз с леса.

— Мы найдем его, — настаивал Каз. Но уверенности было уже меньше. Он начинал терять надежду.

Я пнула землю.

— Когда? Сейчас? Мы заблудились!

Сегодня лес был холодным и зеленым. Тепло сюда не проникало. Деревья здесь были украшены зелеными листьями, но ветки их были изогнуты. По краям тропинки росли пышные кусты и колючие растения.

Каз промолчал. День продолжался, хотя холодное солнце скрылось, и нам пришлось остановиться. Второй день мы не могли найти следы Скитальцев, целый день я провела без Анты. Было так же плохо, как во время нападения на меня птиц.

Каз говорил обо всем. Я почти ничего не слышала. Вместо этого я обхватила руками колени и смотрела на тени вокруг нас. Когда щелканье вернулось, Каз заговорил громче, пытаясь заглушить звук.

Он снова спал рядом со мной, чтобы защититься от холода. В этот раз мне снились отец и Анта. Во мне они оба умерли, а я осталась совсем одна. Худшие страхи становились реальностью. Когда я проснулась, мне казалось, что сон — правда, а Анта остался под опавшими листьями. Я содрогнулась от этих мыслей.

Ранним утром пришел мороз. В ледяном воздухе разносился острый запах цитрусовых. Мои ботинки скользили на покрытых инеем листьях, пока мы собирали скромные пожитки и возвращались на тропу.

Лес уходил на крутой холм, и Гвен осторожно несла нас, поднимаясь наверх. Чем выше мы поднимались, тем холоднее становилось, вскоре мы шагали по снегу. Лошадь старалась изо всех сил, но ее копыта скользили на ледяной земле, она уже почти падала.

Я покачала головой и слезла с нее.

— Плохо дело. Нужно возвращаться. Нужно сойти с пути и идти через лес. Так мы сможем обойти холм.

Каз свесил ноги со спины Гвен и соскочил в снег с мягким стуком.

— Верно, — он закинул поводья на шею лошади и развернул ее. Она дрожала от холода, и я вытащила одеяло и уложила его на спину Гвен, после чего мы принялись спускаться с холма.

— Словно гора, — отметил Каз. — Из снега торчат камни, на деревьях — сосульки. Мы, похоже, на севере у гор Бенотэна, — он подул на руки, чтобы согреться.

— Ты когда-нибудь так далеко путешествовал? — спросила я, не обуздав интерес.

— Нет, отец этого не позволял. Но я бы хотел сходить вдоль реки Сверне к горам, а оттуда — к Джакани и Пескам Анади. Говорят, там люди с головы до ног в шелках.

— Мои предки из Хэдалэнда, — задумчиво ответила я. — Отец говорил, что это место ярких цветов и специй.

— Ты хотела бы пойти туда?

— О, да, — сказала я. — Но…

— Но что?

— Нет, это глупо, — я скрестила руки, зажав холодные ладони подмышками.

— Расскажи, — настаивал он.