Белый олень

Сундук стоял в углу хижины, один и в темноте. Как и она, умерев. Я сжала кулаки. Нельзя было так думать. Я выдохнула и расслабила ладони. Может, это мне и нужно было. Быть ближе к ней. Пока я смотрела на сундук, я приблизилась к нему так быстро, что чуть не споткнулась. За секунду я открыла крышку, там меня ожидали платья и юбки матери.

У нее не было много вещей, почти все были изношены и застираны. Я вытащила длинное красное платье с широкими рукавами и орнаментом на корсаже. Ткань была мягкой, от нее пахло чем-то средним между затхлостью и лимоном. Я встряхнула его и вернула в сундук, пока я раздевалась.

Платье село на меня неплохо, хотя рукава и подол были длинными. Исправлять его было некогда, хотя я и знала как, так что я приподняла юбку вполовину, используя пояс от туники, чтобы закрепить ее. Отец пришел в хижину, когда я распутывала пальцами волосы.

Он уставился на меня.

— Ты… ты так похожа на нее, — его голос затих, а глаза расширились. — Очень похожа.

Он разглядывал меня нежным взглядом. И мне хватило пауз на это утро. Я похлопала его по плечу.

— Идем встречать этого принца? — и я сделала вид, что меня стошнило.

Иллюзии отца разрушились.

— Неужели отец не может разделить особый момент с дочерью? — он нахмурился, но я проигнорировала это и взяла его за руку, чтобы вывести из хижины.

— Идем, старик. Давай уже поклонимся этому принцу, — сказала я.

— Ты выросла, Мей. Куда только время ушло?

— Оно убежало к чертям, пока мы рубили дерево и справлялись со своими проблемами, — мои ботинки погрязали в земле, пока мы шли к дороге, ведущей на рынок.

— Принцу понравится грязь. Надеюсь, Эллен того стоит. Уверена, она наденет что-то подходящее, — безвкусное и грубое, без сомнений.

— Конечно, он думает, что Эллен того стоит, — ответил отец. — Он думает, что у нее есть магия, что она одна управляет природой. Когда магия рожденной с мастерством жива, она распространяется по всему королевству, остальные могут владеть этой силой.

Я сжала голову. Отец говорил об этом и раньше. Дыхание сдавило от осознания ответственности на моих плечах. Я должна была открыть свои силы и вернуть магию, но я не знала, какую жизнь хочу. Слишком много давления. Я поняла, что одергиваю платье. Одно дело опасность, но совсем другое — ответственность.

Отец заметил, что я притихла, и добавил приглушенно:

— Этот мельник, наверное, раздулся, как павлин. Невыносимый.

Я рассмеялась и похлопала его по руке, тяжесть пропала.

— Не переживай, отец. Небеса знают, что я никогда не слышала, чтобы ты обзывал кого-нибудь.

— Что ж, этот день заставляет меня хотеть…

— Отец…

— Но это правда, Мей, хочешь ты этого или нет. Многие девушки готовы убить, лишь бы стать королевой на денек. Да и в прошлом кого-то уже убивали…

— Мы говорили об этом. Я этого не хочу. Он будет уродлив, толст, неприятен… груб… Да кто знает? Я не собираюсь ходить в платье до конца жизни. Мое место здесь, с тобой, — я сжала его руку. Слова звучали неискренне даже для меня. Я говорила то, что он хотел услышать. Несказанным я оставила то, что могло разбить его сердце. Я не хотела жить в Хальц-Вальдене, но мысль бросить отца здесь… Я не могла… Или могла?

— Хорошо, Мей. Но ты еще не упустила шанс. Принц не женат. Он может тебе понравиться.

— Пока принц не узнает, как собирать ветки дуба и резать ясень, он мне неинтересен. Не люблю напыщенных парней.

Мы прошли забор и попали на рынок. Продавщица молока справилась со своим украшением, и теперь казалось, что идешь посреди неба разноцветных цветов. Я вдыхала их аромат. Запах был таким сладким, что во мне забурлила магия, я захотела призвать бабочек.

— Боже, посмотри на деревню, — сказал отец. Я помогла ему войти на площадь рынка. Его трость отстукивала наши шаги. Он кивал и улыбался многим прохожим. — Смотри-ка, кожевники отмылись. Даже кузнец. А пекари сделали огромный каравай по случаю. Еда повсюду.

Мужчины и женщины топились у магазинчиков с соломенными крышами, многие у входа в таверну держали кружки и дымящиеся трубки. Все были в лучшей одежде, в расшитых туниках, с чистыми волосами. Девушки заплели свои волосы и уложили косы на макушках.

— Где? — я шагнула к отцу, жадно выглядывая еду.

— Это не для вас, юная мисс, — жена пекаря отогнала меня, вытянув красные руки.

— Значит, юная мисс.

— Не устраивай сцену, Мей. Мы не должны выделяться.

— Я и не собиралась, — мы отвернулись, я успела показать грубый жест за спиной отца. Жена пекаря сердито на меня посмотрела.

— Отчего ты смеешься? — спросил отец, с подозрением глядя на меня.

— Просто так. Мы хоть присядем, до того как прибудет принц?

Таверна «Павший дуб» выставила бочки и стулья для зрителей. Я усадила отца, и он вытянул больную ногу. Но я была слишком взволнована, чтобы сидеть. Мои мышцы дрожали. Я хотела убежать в лес и прокатиться на Анте.

— Ты видел Анту? — спросила я.

Отец оперся на трость и посмотрел на меня, щурясь на солнце.

— Не видел, — пожал плечами он. — Он точно в лесу.