Белый Орден или Новые приключения Ариэля

— Красиво излагаешь. Даже не вериться, что всё так и будет, — улыбнулся Ариэль.

— А во что тебе верилось, Ариэль, когда ты прибыл к нам и застал у нас триста бойцов? — усмехнулся Стратоник. — На что ты тогда рассчитывал?

— Да ни на что не рассчитывал, просто знал, что надо драться.

— Ну так и дерись. Хуже-то не стало.

— Честно скажу, ваш план похож на авантюру.

— А это так и есть, — продолжил Марк. — Мы по-прежнему находимся в положении безнадёжном. Чтобы мы не делали — это будет авантюра. Мой план может провалиться по тысяче причин, ни одну из которых мы не сможем даже предвидеть, не то что предотвратить. Только полный дурак на моём месте гарантировал бы успех. Впрочем, одно я могу гарантировать — оборона нас погубит. Надо доказывать?

— Не надо, — Ариэль встал и махнул рукой. — Когда выступаем?

— Наши лазутчики докладывают, что мусульмане готовы выступить через неделю. Но они не успеют. Мы выступим послезавтра.

Глава IX, в которой все планы рушатся

Иоланда и Ариэль прогуливались под руку по улицам городка. Последние распоряжения были отданы, завтра на рассвете они должны были выступить в поход.

— Мне так тревожно, Ариэль, но почему-то и радостно. Это такое странное чувство, — сказала Иоланда.

— Мне тоже тревожно и радостно, — кивнул Ариэль. — Мы не можем сейчас думать о будущем, оно настолько неопределённо, что его как будто и вовсе нет. Нам осталось только настоящее, только этот чудесный тёплый вечер. Жить без будущего — тревожно, но жить настоящим — радостно. Царство Небесное — это царство вечного настоящего.

— Да… Это так возвышенно, — мечтательно улыбнулась Иоланда. — В прежнем царстве невозможно было испытать такие чувства. Мне кажется, мы стали глубже, Ариэль.

— Сейчас мы живём реальной жизнью, Иоланда, а прежнее царство было игрушечным.

— А ты заметил, как изменился этот городок? Улицы чистые, аккуратные. А лица людей? Мне кажется, на наших глазах уже успел родиться новый мир. Когда-то в старом Бибрике все лица казались одинаково счастливыми, тогда я думала, что иначе и быть не может, то есть я вообще об этом не думала, а сейчас вспоминаю эти лица и они кажутся мне не столько счастливыми, сколько бессмысленными. Не было там счастья, потому что не было и несчастья. Мы ничего тогда не заслужили, поэтому ничего и не имели, хотя думали, что имели всё, но это был самообман. Потом Бибрик стал другим, и лица вокруг были только злобные, тупые, завистливые — вся гамма пороков. И вот теперь этот городок. Ты посмотри вокруг, какие разные лица — тревожные, напряжённые, суровые, воодушевлённые, мечтательные, радостные, скорбные. Вся гамма чувств. И это настоящие человеческие чувства. А вот злобы, ненависти больше нет. Старый ненастоящий мир погрузился в пучину хаоса, но из этой пучины уже родился новый мир — настоящий.

— Люди готовятся к большой войне, к подвигу, к самопожертвованию. Люди испытывают такое воодушевление, какого они никогда испытывать не могли. Они уже выстрадали все высокие чувства, которые сейчас отражаются на их лицах. Они прошли через страдания и сейчас готовятся к новым страданиям, уже зная зачем это нужно. Но если ты внимательно присмотришься к лицам наших людей, то увидишь на них и злобу, и ненависть, и жажду мести, и высокомерие, и ещё множество не самых лучших чувств. Они сейчас не преобладают, поэтому ты можешь позволить себе роскошь не обращать на них внимания, но они есть, и об этом не надо забывать, иначе разочарование будет очень горьким. Мы сейчас уже в реальном мире, дорогая, а здесь не бывает добродетелей в чистом виде. Мы сражаемся за правду, но, как ни странно, многие на этой войне не только погибнут, но и погубят свои души. Тягостно будет видеть, как порок правит борцами за правду, как греховная стихия захлёстывает слуг Христовых. Но это будет.

— Но ведь наши всё-таки хорошие люди по сравнению с мусульманами?

— Уверена? Ты даже не представляешь, сколько хороших людей среди мусульман, сколько у них таких людей, которые куда получше наших. Ты думаешь, на этой войне хорошие люди сражаются с плохими? Нет… И хорошие, и плохие есть с обеих сторон. Не говоря уже о том, что людей вообще лучше не делить на хороших и плохих.

— Значит, нельзя сказать, что мы — армия добра, которая сражается против армии зла?

— Можно и так сказать, только не надо забывать, что среди воинов добра много зла, а среди воинов зла — много добра. Такова правда, и в душе того, кто не принимает этой правды, в какой-то момент может обрушиться мир.

— Но ведь христианство лучше ислама?