Белый отель

«Белый отель, — начала она, — это место, где мы остановились. Мне нравится отдыхать в горах, я испытала такое облегчение после кошмаров Вены! Но мне хотелось, чтобы там было еще и озеро, огромное озеро, потому что возле воды я чувствую себя свободнее. В нашем отеле имелся зеленый плавательный бассейн, и у меня он превратился в озеро! Большинство персонажей — это те, кто отдыхал вместе с нами. Там собралось невероятно пестрое общество, — наверное, люди пытаются сейчас восстановить привычный образ жизни, нарушенный войной. Например, среди нас присутствовал один английский офицер, очень церемонный и вежливый, прямой как палка, его контузило на фронте во Франции. Он писал стихи и показывал мне одну из своих книг. Я очень удивилась, несмотря на то, что, насколько я могу судить, поэт из него вышел не очень хороший. Майор постоянно упоминал племянника, который должен приехать чуть позже, чтобы покататься вместе с ним на лыжах. Но я услышала, как кто-то сказал, что на самом деле племянник погиб в окопах. Однажды майор созвал всех на собрание и объявил, что на нас могут напасть. Я подумала, что смогу создать из такого происшествия забавную сцену, ведь существует столько вещей, которых мы не понимаем, наподобие осенних листьев и звездопада».

Тут я прервал ее и спросил, может ли она связать навязчивое уподобление падающих звезд цветам с каким-нибудь эпизодом из раннего детства.

«Что вы имеете в виду?»

«Помню, вы сказали, что медузы под водой выглядят точь-в-точь как голубые звезды».

«Да, верно! По утрам, как только вставала, я сразу же бежала на берег посмотреть, заплыли к нам за ночь еще медузы,[13] или нет. Ну, конечно, я включила туда многое из своего прошлого. У нас в Одессе была маленькая японка горничная, и она мне часто декламировала хоку, — крошечные стихотворения, — когда наводила чистоту в комнате. Я почему-то подумала, что ей надо подружиться с английским военным из Гастейна, они оба совсем одинокие и любят поэзию. Майор казался таким грустным, он постоянно упрашивал всех сыграть с ним в биллиард. Да, там смешалось прошлое и настоящее, как и во мне самой. Например, русский, — это мой друг из Петербурга, каким я его сейчас представляю. Он занимает довольно высокий пост. Я видела его имя в газетах».

Я заметил, что она обрисовала его в сатирических тонах.

«Он ведь бросил меня. И, что еще хуже, поступил так же с самим собой, потому что сначала, когда мы только познакомились, в нем проявлялось столько хорошего. Он мог быть любящим и нежным, даже застенчивым. Поэтому я и любила его».

Фрау Анна остановилась, чтобы перевести дух, затем продолжила.

«В Гастейне я увидела столько самовлюбленных эгоистов! Если бы отель сгорел, они и в самом деле продолжали бы посылать веселые открытки родным, им все равно, главное самим не пострадать». (Имеется в виду раздел дневника, написанный в форме коротких банальных писем, которые как правило посылают друзьям во время отпуска.)

«Там был и цыганский ансамбль, и лютеранский пастор с творожно-бледным лицом, а еще милый коротышка, над которым все потешались, потому что он всего лишь опытный пекарь и говорил по-простонародному грубо; даже большое датское семейство я списала с натуры. Только их дедушка не увлекался ботаникой. Горный паучник — маленький подарок вам». — Она улыбнулась и покраснела. — «Я знаю, как вам нравится выискивать всякие редкости. Я просмотрела атлас горных цветов, и нашла самый уникальный вид».

«А проститутка на покое?» — спросил я. — «Ее вы тоже увидели среди отдыхающих?»

«Нет. Точнее, да. Это я сама».

«Почему же?»

Она помолчала, потом произнесла — «У меня бывают слишком вольные мысли».

Я заметил, что если таким образом оценивать моральные качества, то все мои пациентки, весьма респектабельные венские дамы, тоже должны быть причислены к проституткам. Я добавил, что уважаю ее за прямоту оценки, которая требует немалого мужества.

Через две-три недели после возобновления сеансов анализа, все симптомы проявились в полную силу. Она с большим трудом перенесла подобный удар. Я заявил, что ничуть не удивлен, и ей не следует отчаиваться. Ранее я предупреждал пациентку, что возможны периодические ремиссии, однако болезненные явления будут возвращаться вновь и вновь, пока мы не доберемся до истоков истерии. Выказав большую уверенность, чем на самом деле чувствовал, я заверил ее, что мы скоро увидим свет в конце тоннеля.

Перечитывая журнал фрау Анны, я заново поразился животной, бесстыдно-несдержанной силе сексуальных сцен. Я спросил, вступала ли она в связь с кем-либо, кроме А. и мужа, и услышал негодующее «нет». Следовательно, половая жизнь пациентки ограничилась коротким периодом близости в девятнадцатилетнем возрасте, а затем двумя — тремя месяцами после свадьбы. Я не мог не предположить, что наша знакомая, обладающая столь ярко выраженной чувственностью и эмоциональностью, сумела победить свои сексуальные потребности лишь после жесточайшей борьбы, а ее попытки подавить этот основной инстинкт повлекли за собой истощение психической энергии.