Белый отель

Они вернулись в городок поздно вечером, но оба не хотели спешно уезжать. Он предложил попробовать снять номер в прекрасном отеле, где они пили чай. «Мы свободны до завтрашнего вечера», — убеждал он Лизу. — «Мы не собственность Фонтини, хотя сам он так думает! Да и этот тщеславный коротышка, Делоренци! Теперь я понимаю, чем тебе не нравится в Милан. Ужасный город! Ну и черт с ними всеми, давай останемся здесь на ночь!»

Справившись с удивлением, Лиза согласилась. «Отлично», — сказал он, бросился в отель, и, когда вернулся, сиял от радости: удача!

«Но я ничего с собой не захватила!» — внезапно вспомнила она.

«Что тебе нужно?»

Она подумала. «На самом деле, только зубная щетка и паста».

«Жди здесь». Через три минуты Виктор вернулся с двумя бумажными пакетами. «Теперь у нас есть багаж», — засмеялся он. — «У меня запросы больше твоих, мне требуются еще бритвенные принадлежности!»

Портье и швейцар оглядели их, даже не скрывая своих подозрений; поднимаясь на лифте, они от души повеселились. Обосновавшись в своих номерах, спустились и, не торопясь, поужинали. Ресторан оказался переполненным, но он казался таким просторным и величественным, что отдыхающие невольно старались просто поглощать еду, или по крайней мере, беседовать потише. Приступ разговорчивости Виктора прошел; они молча сидели рядом, но оба испытывали особое ощущение дружеской близости, а не неловкость, как прежде. Они любовались видом озера из двухстворчатых окон. По неподвижной зеркальной поверхности пробежала рябь, словно вода тянулась к закатному солнцу. Позже они прошлись по берегу. Быстро опустилась ночь, окружающие горы обесцветила темнота, наконец их вершины стали заметны только по тому, что их черная масса заслоняла звезды: на небе зажглись тысячи сверкающих огоньков. Лиза ощутила, как бремя Плащаницы спало с плеч, освободив ее от сомнений. Какими бы пошлыми ни казались слова Виктора, он оказался прав: посмотрев на такие звезды, невозможно не поверить, что в существование некой Сущности.

Проводив до двери, он неожиданно привлек ее к себе и крепко поцеловал в губы. «Я ждал этого момента несколько недель!» Он тихонько рассмеялся. «Они такие… такие сочные, такой соблазнительной формы! Вера меня простит! Надеюсь, ты не обижаешься? Увидимся утром».

Он никогда не спрашивал ее о прошлом, но когда за завтраком она обронила, что «наверное, наполовину еврейка», явно заинтересовался. На обратном пути в Милан, во время приятного путешествия на поезде, Лиза неожиданно для себя стала рассказывать Виктору такие вещи, которыми раньше ни с кем не делилась. Он не очень хорошо умел говорить, но прекрасно слушал; она так нуждалась в человеке, которому можно довериться, достаточно близком, но не связанным с ней ничем, кроме дружбы. Поездка в Комо помогла освежиться, восстановить силы, и продержаться оставшиеся двенадцать дней сезона.

За неделю до завершения срока контракта, накануне дневной постановки она симулировала приступ мигрени. Выступать пришлось Люсии, и девушка успешно выдержала испытание. Вдохновленная результатом, Лиза продлила свое «недомогание» до вечера. Снова пела ее ученица. Виктора, а главное, сеньора Фонтини и Делоренци, сильно впечатлил неожиданный прогресс дублерши.

2

По дороге в Киев, Виктор остановился на ночь в Вене у Лизы и тети. Он объявил, что пожилая дама просто очаровательна и может служить образцом европейской культуры. На самом деле, она вовсе не такая пожилая, ее состарили мучительные приступы ревматизма. К счастью, болезнь не затронула рук, так что она могла показать свое умение и талант в игре на пианино. Она сетовала на болезнь, из-за которой не поехала вместе с племянницей в Милан, и упросила их продемонстрировать хоть малую толику того, что она пропустила. Под ее энергичный аккомпанемент, Виктор и Лиза исполнили финальную часть оперы со страстью и подлинной непосредственностью, которой им все же недоставало на сцене. Увы, все хорошее приходит слишком поздно!

Несколько месяцев с момента приезда Лизу, впервые за долгие годы, обуревали плотские желания. Однажды вечером после выступления ее провожал домой сын одной из подруг тети, привлекательный, но пустой и самовлюбленный молодой человек чуть старше двадцати. Он упросил ее остановить такси у его дома, «чтобы пропустить стаканчик-другой на ночь». Лиза сказала, что у нее началось «недомогание», но юноша заявил, что если она не против, ему все равно. Вообще-то, она была против, подобные вещи казались уродливыми и отвратительными, но позволила ему настоять на своем. Инцидент немного успокоил сексуальный голод, — и это все, что о нем можно сказать, — причем обошлось без галлюцинаций, непременных спутников ее интимных моментов. Без сомнения, они не мучили ее потому, что зачать в подобном состоянии невозможно.