Штраф, тюрьма – не долог суд, дело то простое:
Хеннесси и Хейнекен вместе пить не стоит.
Может если однократно – не было б вреда,
«Повторенье – мать ученья» видно не всегда.
«С волками жить – по волчьи выть»,
С козлами – в землю бить рогами,
Котом блохастым – меж котами…
И, по секрету, между нами,
Всё в человеке совместить!
Вот разница, что для кого-то
Имеет главное значение:
Евреи молятся в субботу,
А христиане в воскресение,
По пятницам ислам взывает…
Так многих это раздражает.
Внесу альтернативу я:
Чтобы не кукситься, не злиться,
Всем вместе радостно молиться
Не один день, а все три дня.
«Голь на выдумки хитра»,
А не голь – тем паче.
Ждут туристов бункера,
Каждый час назначен.
Как конвейер, ресторан,
Группа вслед за группой,
Платят люди разных стран
Кругленькой валютой.
С тех же бочек пиво пьют
И в меню банальность,
Здесь берут не за уют,
За оригинальность.
Впрочем, жаловаться грех,
Кухня неплохая…
И летит под своды смех
В камне замирая.
Он дом покинул рано, на рассвете,
Спеша за семенами на газон.
А тот, кто растоптал, и не заметил,
В свои дела всецело погружён.
И хоть произошедшее печально,
Но некого и не за что судить.
Мы часто ищем – в чём сокрыта тайна,
А всё гораздо проще может быть.[8]
Он не дошёл, лежал, раскинув ноги,
Соломинка вдавилась в стебелёк,
Что он успел увидеть у дороги?
Мужчину? Силуэт? Иль тень от ног?
Трудился он так долго и натужно,
Из все присущих муравьиных сил…
Так будем жить и весело и дружно,
Пока на нас никто не наступил.
Мам, где моя крестовая отвёртка?
Здесь от неё осталась лишь обвёртка!
Вот игр в карты – результат, сынок,
Ещё спроси: где твой бубновый молоток.
Я преданной подругою была.
И ты меня, с улыбкой, предала.
В невзгоды час ты вновь ко мне взываешь
И преданной подругой называешь.
Не протестую. Объяснять?! Зачем?!
Да! Предана! Но не «кому?», а «кем?».
Что изменилось?! – Так, падеж простой:
Была – тебе, а вот теперь – тобой.
Как скучно жить, когда жена итожит,
День в день всё повторять одно и тоже,
По дому делать разную работу,
Скрывать у телевизора зевоту…
Прокуренной и пьяной биомассой,
Лежащей под забором, как под кассой,
Июньским васильком слегка синея,
Конечно же, намного веселее.
Ишь ты, с девайсами старухи,
Весь интернет, как будто мухи,
Обсели, серостью пыля,
Сидели б у домов по лавкам,
Так нет, теперь давай им лайфхак,
И кучи тестов опосля.
Что им неможется, неймётся,
Что им на кухне не живётся,
Нет, все таланты, клуб идей,
Всё тащатся вослед за нами,
И скоро уже будут сами
Учить нас грамоте сетей.
Так в сайтах плакалась школота.
И это правда, что скрывать:
Кому сидеть тишком охота,
Коль есть общенья благодать!
– Мадам, Вы, право, просто чудо,
Поведайте же мне откуда
Вы в наши прибыли края,
Откройте космоса секреты,
Наверное – с другой планеты,
Таких не родит ведь Земля!
– Ах, полно. Ваши дифирамбы
Конечно ублажают слух,
Но верить в них, с чего бы вдруг?!
Вот …надцать лет назад их нам бы.
Ох, как бы верили тогда!
А нынче уж не те года.
– Да ты гляжу я просто дура!
Иди гуляй, карикатура!
Ишь ты, не те у ней года,
Чего ж расселась здесь тогда?!
Люди смотрят как-то странно
На наполненность стакана:
Полу-полный и …-пустой.
А ответ совсем простой
И младенчески невинный:
Он налит до середины.
Прочитала в интернете:
Это любят даже дети!
Быстро, вкусно и красиво,
Не рагу, а просто диво:
Чуть обжариваем мясо,
И картофель, и морковь,
Чтоб вкуснее было яство,
Кориандр, перец, соль,
А в томат муки добавить
И водою чуть разбавить,
Лук, петрушка и чеснок,
Перца острого чуток,
Лист лавровый и укроп,
Тмин, кусочек маргарина…
Тут мой мозг воскликнул: «Стоп!
Это что за мешанина?!»
Я такое вот рагу
Не желаю и врагу!
Плюс с минусом сошлись в нуле,
Так став единым целым.
Слились все краски на Земле
И всё предстало белым.
Мир отразился от себя…
Ребёнок, пальцы теребя,
Учителю внимая,
Стоял, как тень немая.
Алел, как мак, лица овал,
Он ничего не понимал.
Вот точно так, подчас, и мы,
Другие опыт и умы.
Когда, желая вышибить слезу,
Героя автор делает убогим,
Не видящим бревна в своём глазу,
Он сам тогда рискует очень многим.
Невесту выдворил лирический герой,
Жизнь уравнял свою с психушкой и тюрьмой.
Уже понятно, где он будет завтра.
От этого в депрессии сам автор.
Героя он убил. А что же дальше?!
А дальше надо было думать раньше.
Нет времени, ведь надо сочинять,
Подыскивая строчки, рифмы, ритмы,
В чужих стихах слова и смысл менять,
Знакомые оставив алгоритмы.
Неважно, что бессмыслица и ложь…
Но мёртв герой. Другого где возьмёшь?!
И в ход идут политика и маты,
Их примут на ура в любые сайты.
В среде, определённой, популярен,
Он безусловно мастер, спору нет,
И в матах может даже гениален,
Раз носит имя гордое «поэт».
Он Ньютона законы, как видно, плохо знал
И руки со всей силой знакомым пожимал,
От их гримасы боли доволен был собой,
Пока не оказался со сломанной рукой.
Обидно, сам же начал. Что ж, хвастовство – беда…
На силу ещё сила отыщется всегда!
В лесу родилось ёлочка… Ой, что же я несу?!
Конечно же не ёлочка, и точно не в лесу.
Древнейшие создания, из глубины веков,
Росли араукарии ещё до ледников.
Как ели, пихты, сосны… они из хвойных тоже,
А если нарядить ещё, то будет так похоже.