Белый призрак

Шофер уверенно вел машину, правда, нервничал, ослабляя то и дело узел галстука. Нервничал же из-за пассажиров на заднем сиденье. Хотя и возил он их уже более шести недель, а все же почему-то испытывал неловкость — уж больно бесцеремонно вели себя эти пассажиры.

Беседовали оживленно, хотя и негромко, почти шепотом. Похоже, они не хотели, чтобы он слышал, о чем они говорят. Чан Лю закурил вторую сигарету, салон «мерседеса» заполнился дымом. Хуанг, его попутчик, тоже закурил. И оба словно растворились в голубовато-сером облаке.

Они поравнялись с такси, в котором ехали трое японцев: возбужденно жестикулируя, они указывали на дома и лавки Каолуня, теснившиеся по обе стороны дороги.

Внезапно их подрезал синий «ниссан». Водитель выругался, нажав на клаксон.

Чан и Хуанг на заднем сиденье недовольно заворчали, и водитель, словно извиняясь, указал на виновника — синий «ниссан».

Когда «мерседес» въехал в туннель, за ним вплотную пристроился красный «субару». Однако водитель почти не обратил на это внимания. Его больше беспокоило такси, прижимавшееся к его правому борту. Шофер просигналил, свирепо взглянув на таксиста.

Такси немного отстало.

Обогнавший их «ниссан» то увеличивал скорость, словно пытался оторваться от «мерседеса», то притормаживал, вынуждая водителя отчаянно давить на тормоза, при этом каждый раз виновато поглядывая на своих пассажиров.

К концу туннеля скорость, похоже, увеличилась. Флюоресцентное мерцание сменилось светом дня.

«Мерседес», взревев мотором, вырвался из туннеля и тотчас повернул в сторону, туда, где виднелся Королевский яхт-клуб Гонконга. Его на скорости обошло такси.

Хуанг с Чаном снова о чем-то заговорили.

Синий «ниссан» остановился так резко, что водитель «мерседеса» едва успел нажать на тормоз.

И тотчас же из «ниссана» выскочили двое мужчин с оружием в руках (водитель узнал миниатюрные автоматы «Инграм М-10»).

Инстинкт мгновенно сработал: «мерседес» дал задний ход, врезавшись в красный «субару», из которого тоже выскочили люди.

Водитель «мерседеса», ничком бросившись на переднее сиденье, тянулся к бардачку, где хранился пистолет.

Прогремели выстрелы.

Девятимиллиметровые пули прошивали кузов «мерседеса», словно картонную коробку. В салон машины посыпались осколки. Злобно стрекотали автоматы, заглушая гудки автомобильных клаксонов. Разлетевшееся вдребезги ветровое стекло изрезало руки водителя — он пытался прикрыть лицо.

Как только первые пули ударили по машине, Хуанг сразу бросился на пол. Чан же, заметив, что одна из задних дверец чуть приоткрыта, протянул руку, чтобы закрыть ее, но было поздно.

Дверца резко открылась.

Две автоматные очереди разворотили весь салон; вырывая клочья из кожаных сидений, свинец впивался в обивку, в тела людей.

Пули попали Чану в лицо, в грудь и в шею. Его тело судорожно билось. Рядом лежал Хуанг, которому снесло полчерепа; пули впивались в его уже мертвое тело.

Водитель толкнул дверцу и выскочил на дорогу, усыпанную пустыми гильзами.

Пули ударили в крыло машины, уже задымившейся в нескольких местах. Следующая очередь пришлась в лицо и в грудь шофера. Упав на капот, он соскользнул на дорогу. Словно в тумане видел он людей из «ниссана»; вскочив в свою машину, они стремительно рванули с места.

«Субару» промчался следом, едва не задев его.

Он чувствовал вонь выхлопных газов и еще какой-то запах, даже более резкий, чем запах пороха. Но вскоре понял, еще успел понять, что вокруг него все шире расползается красная лужа — кровь. Он перевернулся на спину. Глаза его остекленели.

Глава 16

Лондон

Полицейская машина повернула на Лестер-сквер, подъехала к тротуару и припарковалась у кинотеатра «Эмпайр».

Сержант Ник Хендерсон с минуту сидел рядом с водителем, вглядываясь в серое утро. По ветровому стеклу стекали капли дождя; прохожие, пересекавшие площадь, почти все держали над собой зонты. Кое-кто с любопытством поглядывал на полицейскую машину, но большинство спешили по своим делам. Одни направлялись к станции метро, другие, напротив, выходили из него.

Еще один обычный день столицы.

Но, похоже, не для Хендерсона.

Наконец он медленно выбрался из машины, поднял воротник пальто и осмотрелся.

Несмотря на многочисленные афиши и неоновые вывески, — в дневные часы, впрочем, погашенные, — эта обычно оживленная улица Лондона сейчас казалась непривычно затихшей. Словно она устала, утомилась, истощила всю свою энергию... Но с наступлением вечера, когда вспыхнет многоцветье рекламы, сюда вновь вернется жизнь. Хендерсон посмотрел на часы. 8. 20 утра.

Опустив руку в карман пальто, он вынул мятную конфету, развернул и сунул в рот.