Белый рыцарь

Кристиан не хотел, чтобы перед ним преклонялись. Он не заслуживал этого. И, конечно же, не хотел быть женатым на женщине, которая играла на последней оставшейся у него благородной черте, а именно: восхищении, которое он испытывал перед теми, кто ещё сохранял чистоту и невинность среди всей порочности этого мира. Благодаря этой же самой черте, Кристиан был всецело предан своей сестре, поэтому старался сделать всё возможное, чтобы сберечь в ней эту чистоту. И сейчас, что само по себе невероятно, он осознал, что его жена тоже обладает этим редким даром, а поэтому не любить её почти невозможно.

Он знал, что был несправедлив к Грейс, игнорируя и избегая её, как он поступал последние две недели. Но у него просто не было выбора. Если бы он не сделал всё возможное, чтобы держаться подальше от неё, то попросту растворился бы в ней, в её доброте и невинности. Он, возможно, начал бы поиски того, что давным-давно забросил — надежды — даже если и знал, что надежда эта для него потеряна уже навсегда. Причиной такой его уверенности послужило событие, случившееся одним холодным весенним утром двадцать лет назад.

Тем не менее, Кристиан понимал, что сегодня вечером Грейс приложила немалые усилия, чтобы выглядеть наилучшим образом, когда будет представлена обществу как его жена. Она не хотела, чтобы он стыдился её перед пэрами [24]. И самое меньшее, что он мог сделать — это быть признательным за её хлопоты.

— Вы выглядите сегодня прекрасно, Грейс, — сказал он. Это утверждение было слишком бледным в сравнении с картиной, которую она являла перед ним. Её платье, сшитое из ткани необыкновенного оттенка зелёного, подчеркивало цвет её глаз, а его покрой погружал окружающих в атмосферу греховного соблазна из-за того, каким образом лиф облегал её грудь и насколько искушающе покачивались юбки при ходьбе. Причёска Грейс оставляла полностью открытым лицо, а локоны, выпущенные сзади из короны волос каскадом из крошечных золотых колечек, при движении будто бы танцевали у её шеи, а некоторые из них свободно спадали на виски и уши. До сих пор он даже не осознавал, какая тонкая и соблазнительная у неё шея и насколько пленительна впадинка её горла.

От его внимания лицо Грейс осветилось лучезарной улыбкой:

— Спасибо, Кристиан. Я рада, что вам понравилось.

Кристиан с усилием отвёл от неё взгляд и положил её руку на свою. Они вместе начали пробираться сквозь толпу, принимая поздравления и пожелания счастливого брака от различных людей, с которыми сталкивались. Кристиан представлял Грейс своим знакомым, но при этом у него не вызывало восторга то, что многие мужчины открыто любовались прелестями его жены, доступными взору из-за низкого декольте её платья. Какая ирония, подумал он про себя, они хотят прикоснуться к ней и не могут, а он мог позволить себе больше, чем кто бы то ни было, и не делал этого. Однажды он уже совершил ошибку, в первую брачную ночь, и сейчас весь был поглощён ожиданием, стала ли та ошибка роковой и привела ли к зачатию ребёнка.

Они прошли через весь зал и встали в дальнем углу около пальм в кадках. Неожиданно через приглушённый шум толпы прорвался голос:

— Мои глаза, должно быть, обманывают меня. Неужели здесь самый распущенный маркиз Англии?

Кристиан повернулся, и его лицо внезапно озарила широкая улыбка.

— Ноа, — сказал он, пожимая руку своему лучшему другу, лорду Ноа Иденхоллу. — Я не знал, что ты сегодня будешь здесь. Когда вы приехали в город? Почему не заехали в Найтон-Хаус?

Кристиан впервые видел своего друга с той последней встречи в прошлом сезоне, когда Ноа оставил Лондон после своей свадьбы с дамой, которая была столь же умна, сколь и прекрасна: обладательница волос цвета ночи и глаз с поволокой, леди Августа была знаменитым астрономом и последней любимицей светского общества. Глядя на неё, никогда не подумаешь, что эту маленькую девицу в очках скоро запишут в учебники истории. Ей приписывали ошеломляющее астрономическое открытие прошлого года. А ещё она была беременна — что Кристиан с радостью приметил.

— Мы только вчера приехали, — сказал Ноа. — Августа хотела закончить с лордом Эвертоном одну общую работу, а у меня были дела с братом. И, конечно же, Катриона никогда не простила бы нас, если бы мы пропустили бал, который она с таким трудом организовала. Вообрази моё удивление, когда я приехал и услышал, что ты женился.

Кристиан кивнул:

— Мы немного припозднились сегодня и не увидели Катриону с Робертом среди встречающих.

— Неужели я слышу своё имя из уст только что женившегося лорда Найтона?