Белый Шанхай

– Это все равно случится рано или поздно, даже если вы полюбите кого-то другого. Вам и в пятьдесят лет будет хотеться, чтобы кто-то восхищался вами, целовал вас, а это – увы и ах! – невозможно. Вам придется искать забвения в детях, религии или в чем-то другом. Мужчина не в состоянии долго испытывать страсть к женщине, если ничто этому не препятствует. Год-два – и пылкая любовь перерастает либо в дружбу, либо во вражду, либо в полное равнодушие.

– А как же семейное счастье?

– А кто вам сказал, что оно вообще должно быть? Любовь – сказка с несчастливым концом. Свадьба – это кульминация, а не финал. Развязка будет потом: погасший взгляд, разлука, предательство или смерть одного из героев. От этого не надо приходить в ужас – это закон природы.

Попутчица сошла на одной из полутемных станций, а Эдна поехала дальше – раздавленная ее словами.

Когда поезд остановился у платформы на Северном вокзале, она была ни жива ни мертва. Еще в Пекине Эдна загадала: если Даниэль не придет ее встречать, значит, все кончено.

Но он приехал. Она сразу заметила его, хотя он был одет очень странно – в куртку с меховыми отворотами, ватные штаны и высокие сапоги со шнуровкой. На голове у него был кожаный шлем, как у авиатора.

– Ты на маскарад собрался? – сияя, спросила Эдна. – Ты ведь никогда их не любил.

Даниэль обнял ее, поцеловал в щеку:

– Да нет… Это так…

Он расспрашивал ее о делах в Пекине, сказал, что из редакции уже три раза звонили. Он был радостным и возбужденным – как будто и вправду страшно соскучился.

Носильщики уложили чемоданы. Даниэль открыл перед Эдной дверь автомобиля, сам сел за руль.

– Знаешь, китайцы под Кантоном создают авиационную школу, – сказал он. – Говорят, инструкторы там – русские коммунисты. И авиационный ремонтный завод построили – уже сделали несколько двухместных аэропланов. Я не говорил тебе, что купил «Авро»?

– Что? – не поняла Эдна.

– Аэроплан. Я хотел его перепродать, он несколько месяцев стоял на аэродроме, но, пока тебя не было, я нанял пилота и полетал с ним над городом. Эдна, ты не представляешь, что это такое! Я беру у него уроки. Я хочу сам научиться.

Сердце Эдны упало. Восторг Даниэля предназначался не ей. Он рассказывал о двигателях, о керосине, о поставщиках каких-то деталей.

– Это военный аэроплан? – сухо спросила Эдна. – Как ты получил разрешение на его ввоз?

Даниэль осекся на полуслове, наморщил лоб:

– Если честно, я не получал. Его в разобранном виде привезли русские – казаки генерала Глебова. Мой друг, бывший канадский авиатор, собрал его и отладил. Хочешь, я прокачу тебя?

– Ты забыл: я боюсь высоты.

Глаза Даниэля потухли.

– Прости, я не подумал.

Не думать – это и есть нелюбовь.

Эдна вошла в дом, поздоровалась с прислугой, отдала Бриттани купленную в Пекине музыкальную шкатулку.

Внутри все окаменело. Как жить с Даниэлем под одной крышей? Терпеть его равнодушие?

«Я никого больше не полюблю… Просто не смогу…» Эдна перебирала лица и фамилии… Кто может сравниться с Даниэлем? Как вообще можно кого-то приблизить к себе после него?

Он не остался ужинать. Посоветовал ей отдохнуть: «У тебя замученный вид». Эдна долго сидела в гостиной перед погасшим камином.

– Миссис Бернар?

Вошла гувернантка Бриттани, но Эдна не дала ей сказать ни слова:

– Вас не учили, что невежливо врываться без стука?

Она кричала, обвиняя ее в неблагодарности. Кровь прилила к щекам, пальцы скрючились, как у ведьмы. Бедная девочка лепетала что-то.

Эдна закрыла лицо руками:

– Простите меня.

Гувернантка исчезла. Эдна смотрела на свое отражение в зеркале над камином: «Я не должна ненавидеть людей». Но ненависть – единственное чувство, которое Эдна испытывала теперь. Даниэль отсадил ее от счастливых здоровых женщин, как отсаживают в отдельную лохань больного карпа. Ты можешь открывать рот в беззвучном крике, бить плавниками по воде, проситься назад в свой родной пруд, к которому так привыкла, – никто не услышит.

Глава 45

1

Нина не дала Климу шанса. Ни о чем не спросила – где он был, что с ним произошло? Он первым делом помчался к ней, чтобы узнать, как она. Все это время думал: лишь бы по неосторожности не навлечь на нее беду. Ждал того дня, когда можно будет прийти, обнять ее и почувствовать, что все самое страшное позади.

А она выставила за дверь.

Зло срывают на тех, кто никуда не денется, вернется побитым псом, когда разрешат вернуться.

«Извини, дорогая, но я не вернусь. Хватит».

Она все-таки окрутила мужа Эдны. Ада рассказала Климу про нападение фашистов и про то, что после этого Нина побежала утешаться к мистеру Бернару. Об обыске, проведенном в ее конторе, Ада не знала. Клим не стал вникать в подробности: раз Нина выбрала Даниэля, пусть он и занимается ее делами.

Надо придумать, как быть с Феликсом Родионовым: неужели придется стать полицейским осведомителем? Но чтобы уехать из Шанхая, нужны деньги. И как быть с Катей? Нельзя же бросить ее.