Белый Шиповник и Черные Ягуары

Бел встал, уступая Инсе место. Οна села рядом с братом и взяла его за руку, показавшуюся просто ледяной. Вошедший следом за ней Ренц не успел даже поздороваться, как Икен страшно застонал, а потом с криком: «Нет. Нет! Не надо!» — заметался на койке.

— Ренц, выйди! — закричала Инса.

— Почему? — не понял замерший у двери парень.

— Бел, выведи его!

Отчим, подхватив Ρенца под руку, вывел его из палаты, и Икен почти сразу успокоился, но всё равно продолжал тихонечко постанывать.

— А что именно случилось с Икеном? — начала выяснять подробности Инса. — Мне Бел по магофону сқазал только, что в гимназии произошел несчастный случай.

— Ну, вообще-то это был не совсем «случай». Кто-то из его одноклассников, учителя сейчас выясняют, кто, поджег в классе пустынную полынь. Икен почти сразу провалился в глубокий неконтролируемый транс и находится в таком состоянии, — мама посмотрела на часы, — уже около четырех часов.

— Я не поняла, как так получилось, что неизвестно, кто это сделал?

— Как пояснила его классная руководительница, которая привезла его в больницу и дождалась нас с Белом, чтобы всё объяснить, подожженный пучок сушеной полыни бросили в пpоход между партами, так что подозреваемых получается около десяти человек. От имени администрации школы она заверила нас, что они обязательно всё выяснят, если понадобится — с помощью ясновидения, и к тем, кто это сделал, будут приняты самые жесткие меры, вплоть до исключения из этой специальной школы. Но, как ты понимаешь, Икену сейчас от этого не легче.

— Зато может быть легче потом, — рассудительно заметила Инса, — ведь это очень важно, чтобы твои обидчики не оставались безнаказанными. Α что говорят целители? Οни вообще что-нибудь делают? Или просто ждут, когда всё пройдет само собой?

— Εму дали легкое успокоительное, сказали, что давать что-то сильнодействующее пока рискованно. Воздействие полыни окончательно прекратится примерно через двенадцать часов с момента воздействия, если к этому времени Икен не придет в себя, то они будут пытаться выводить его из транса с помощью лекарств, но не раньше.

— Я посижу с Икеном, попробую до него достучаться, а вы с Белом сходите пока пообедать, времени почти полвторого. И Ренца с собой возьмите. А если он без меня не пойдет, попросите его всё равно пока сюда не входить, я потом сама с ним на обед схожу.

— Ренца?

— Ох, да, — спохватилась Инса. — Не получилось вас даже нормально представить. Это Корренц Дарсинссо, он учится на стихийном на втором курсе магистратуры.

— И..?

— И я тебе потом всё объясню. Или пусть даже лучше Бел. Скажи ему, что я оказалась избранницей Ренца, я думаю, он в курсе, что это значит.

И заинтригованная мама отправилась обедать, а Инса осталась с Икеном.

ГЛАВА 17

Братишка был такой бледненький, он дышал поверхностно и неровно, и сердце Инсы сжималось от тревоги за Икена.

Некоторое время она посидела, гладя его по руке, а потом, скинув туфли, прилегла рядом, и обняв брата, закрыла глаза и попыталась представить, что они вместе гуляют в Центральном парке Стадстрена.

Инса понятия не имела, может ли подобное в принципе помочь человеку выйти из глубокого транса, но других идей не было, так что она решила попробовать.

Представить получилось легко, но почему-то только себя. Обнаружить рядом Икена никак не удавалось. Тогда Инса решила пойти его поискать, просто брела, куда глаза глядят, и, что было не столь уж и неожиданно, если разобраться, внезапно, как это обычно и бывает во сне или в трансе, опять оказалась в университетских катакомбах.

Инса легко нашла то место, на котором закончила проставлять во сне энергетические отметки, в этом полутрансе они виделись на стенах отчетливо и будто слегка светились теплым оранжевым светом. Пройдя по ним до круглого помещения, где должна была находиться Ани, она действительно увидела и призрачную девушку, и мужчину в плаще. И Икена. Который как раз подходил к этому мужчине, к которому Инсе ни разу не удалось приблизится ближе чем на три ленса, и уже протягивал руку, чтобы откинуть капюшон.

Инса затаила дыхание: неужели сейчас она увидит лицо того, чье имя они пока так и не смогли выяснить? Когда Икен уже почти до него дотронулся, мужчина резко повернулся в их сторону, и оказалось, что никакого лица у него нет — только клубящаяся тьма под капюшоном. Тьма, которая как будто взорвалась изнутри и выплеснулась прямо на них. И, захлебнувшись в этой тьме, с бешено бьющимся сердцем Инса вывалилась из транса, судорожно глотая воздух.

Икен выглядел спокойным. Он дышал ровно, и вопреки опасениям сестры, не метался и не стонал, а даже, как ей показалось, немного порозовел.

Мама вернулась с обеда вместе с целителем, который, осмотрев Икена, заверил, что брат постепенно выходит из транса, и теперь его состояние уже не вызывает опасений, так что вполне вероятно, что уже завтра утром Икен очнется, а в воскресенье его можно будет выписать.

Это были радостные новости, так что на обед Инса отправилась с легким сердцем.